2-я бригада морской пехоты Балтийского флота
2-я бригада морской пехоты | |
| Войска: | |
|---|---|
| Род войск: | |
| Формирование: |
июль 1941 года |
| Расформирование (преобразование): |
30 августа 1942 года |
| Преемник: | |
| Боевой путь | |
2-я бригада морской пехоты — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне.
История
Сформирована из личного состава кораблей, учебных отрядов и частей береговой обороны Балтийского флота в конце июня-начале июля 1941 года. Один из батальонов бригады был сформирован из подводников. Командовал им командир подводной лодки «Л-21» капитан-лейтенант Куликов Н.Н.
В составе действующей армии во время Великой Отечественной войны с 5 июля 1941 года по 30 августа 1942 года.
Введена в бой 14 июля 1941 года в районе захваченных немецкими войсками плацдармов на реке Луге и до 19 июля 1941 года ведёт ожесточённые бои за уничтожение плацдармов.
В августе 1941 года бригада из состава флота передана в РККА и подчинена командованию 8-й армии. До начала августа ведёт частные боевые действия, с возобновлением немецкого наступления с 8 августа 1941 года действует в районе Кингисеппа, так 18 августа 1941 года ворвалась в уже занятый противником Кингисепп, ведёт тяжёлые бои в городе, но была выбита из него и начала отступление.
Отступая к Ораниенбауму, бригада ведёт тяжёлые бои за Котлы, Копорье (31 августа — 2 сентября 1941) и другие населённые пункты. В этих боях бригада потеряла до 80% личного состава. К 13 сентября 1941 года бригада отступила к Гостилицам, где состав бригады был пополнен отдельным стрелковым батальоном охраны склада флота. У деревни Гостилицы, отражала совместно с 125-й стрелковой дивизией сильные удары врага. Ведёт бои до 17 сентября 1941 года, деревня неоднократно переходила из рук в руки. Бригада почти полностью осталась лежать у Гостилиц, так в свежем батальоне из 1250 человек к началу боёв за деревню осталось только около 100 человек.[1]
Бригада была выведена из боёв и направлена в Ораниенбаум, где восстанавливалась и пополнялась. С 2 ноября 1941 года наряду с 5-й бригадой морской пехоты и 3-м полком морской пехоты составляла костяк Приморской оперативной группы, которая держала оборону Ораниенбаумского плацдарма. Находится на плацдарме вплоть до переформирования.
30 августа 1942 года переименована в 48-ю морскую стрелковую бригаду
Подчинение
Состав
- 5 отдельных стрелковых батальонов (до 1 тысячи человек каждый, с батареей 76-мм орудий);
- отдельный танковый батальон
- отдельный артиллерийский дивизион
- разведывательная рота
- взвод ПВО
- отдельная рота связи
- сапёрный взвод
- медико-санитарная рота.
Командиры
- майор Лосяков Н.С.
- полковник Ржанов В.М.
Память
- Памятник воинам бригады в Гостилицах
Напишите отзыв о статье "2-я бригада морской пехоты Балтийского флота"
Примечания
- ↑ [forum.vgd.ru/190/12632/30.htm КРАСНОЗНАМЕННЫЙ БАЛТИЙСКИЙ ФЛОТ (КБФ) :: ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ (ЦВМА РФ) :: 2-я Мировая война 1939-1945 гг]
Ссылки
- [samsv.narod.ru/Br/Sbr/msbr070/default.html Справочник на сайте клуба "Память" Воронежского госуниверситета]
Литература
Отрывок, характеризующий 2-я бригада морской пехоты Балтийского флота
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
