254-я морская стрелковая бригада
| 254-я отдельная морская стрелковая бригада | |
| Годы существования |
01.08.1942 года - сентябрь 1944 года |
|---|---|
| Страна |
СССР |
| Тип | |
| Командиры | |
| Известные командиры |
Косатый С.А. |
254-я морская стрелковая бригада — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне.
Сформирована 01.08.1942 года на базе 135-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии, действующего с начала войны в отрыве от основных сил дивизии, обороняя на перешейке на хребте Муста-Тунтури проход на полуострова Средний и Рыбачий, единственное место на всём фронте боевых действий, где враг так и не смог перейти государственную границу Советского Союза. Действововала в составе Северного оборонительного района. В начале сентября 1942 года выведена в тыл войск района, 05.01.1943 года вновь заняла позиции на передовой. С 27.02.1943 года переименована в 254-ю бригаду морской пехоты. Вела позиционные бои и проводила разведывательные операции до сентября 1944 года, когда была расформирована.
Полное название
254-я морская стрелковая бригада (254-я бригада морской пехоты)
Подчинение
Как 135-й стрелковый полк с июля 1941 года по август 1942 года
Как 254-я морская стрелковая бригада (с 27.02.1943 года 254-я бригада морской пехоты) с 01.08.1942 по сентябрь 1944 года.
Состав
- ???
- 8-й лыжный батальон
Командиры
- Косатый Савелий Александрович (с 01.08.1941), подполковник.
Напишите отзыв о статье "254-я морская стрелковая бригада"
Литература
- [militera.lib.ru/memo/russian/kabanov_si2/ Кабанов С. И. Поле боя — берег. — М.: Воениздат, 1977.]
Интересные факты
- Младший сержант Д.Копылов за время боёв в бригаде (полку), наводчик пулемёта Максим сбил из него три вражеских самолёта: в апреле и мае 1942 года, в мае 1943 года.
Отрывок, характеризующий 254-я морская стрелковая бригада
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
