Colemak
Поделись знанием:
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Colemak — латинская раскладка клавиатуры, созданная в 2006 году Шаем Коулманом (англ. Shai Coleman). Является альтернативой латинским раскладкам QWERTY и Дворака. Третья по популярности латинская раскладка клавиатуры в мире[1].
Если от раскладки Дворака требовалось уменьшить усталость рук для набирающего текст на английском языке, то раскладка Colemak создавалась с учётом современных компьютерных реалий. Главная цель создания Colemak — эффективный и эргономичный набор текстов на английском языке на компьютерной клавиатуре.
Содержание
Название
Название происходит от соединения слов Coleman (фамилия автора) и Dvorak (фамилия создателя клавиатуры Дворака)[2].
Преимущества
По уверениям автора, Colemak даёт такие преимущества:
- Скорость. Быстрее QWERTY и несколько быстрее Дворака[1], так как в Colemak разгружены мизинцы и чаще применяется чередование рук.
- Взаимозаменяемость с QWERTY. Благодаря частичному сходству QWERTY и Colemak пользователь может использовать как QWERTY, так и Colemak, испытывая меньшую сложность, чем при использовании QWERTY и клавиатуры Дворака, которая сильно отличается от QWERTY[3].
- Эргономичность. 10 наиболее распространённых букв английского языка и клавиша Backspace расположены на втором (домашнем) ряду клавиатуры. В Colemak домашний ряд используется в среднем на 3 % чаще, чем в раскладке Дворака, и 40 % чаще, чем в QWERTY[1]. Благодаря этому при печати на Colemak пальцам приходится меньше перемещаться, чем при печати на QWERTY.
- Приспособленность к современным компьютерным реалиям. Все спецсимволы (кроме точки с запятой) располагаются на своих старых местах — это важно при работе с компьютерными языками. Стандартные комбинации клавиш (Ctrl+Z, Ctrl+S и т. д.) пригодны к нажатию одной рукой.
См. также
Напишите отзыв о статье "Colemak"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Martin Krzywinski. [mkweb.bcgsc.ca/carpalx/?colemak Colemak - Popular Alternative] (англ.). Проверено 20 апреля 2014. [www.webcitation.org/66mkbN3Fs Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012].
- ↑ [colemak.com/wiki/index.php?title=FAQ#Why_is_it_called_Colemak.3F FAQ - Colemak] (англ.). Проверено 20 апреля 2014.
- ↑ Martin Krzywinski. [mkweb.bcgsc.ca/carpalx/?qwerty#migrating_from_qwerty Carpalx — QWERTY Layout] (англ.). Проверено 20 апреля 2014.
Ссылки
- [colemak.com/ Colemak keyboard layout]. Официальный сайт раскладки Colemak.
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Colemak
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
