R-25 Vulkan
| Р-25 Вулкан | |
 ракета Вулкан в музее авиации, Белград. | |
| Тип | |
|---|---|
| Статус |
Разработка прекращена |
| Разработчик |
|
| Годы разработки |
1958-1964 |
| Начало испытаний |
1962 |
| Принятие на вооружение |
Не принят |
| Производитель | |
| Единиц произведено |
12 |
|
Основные технические характеристики Вес: 1413 кг
Длина (с ускорителем): 8,1 м Длина(без ускорителя): 5,24 м Скорость: 2,5 МаХа Дальность: 30 км (до 7 км) Потолок: 19 км Наведение: радиокомандное + ИК | |
 Изображения на Викискладе | |
Р-25 «Вулкан» — югославский зенитный ракетный комплекс, разработанный в конце 1950-х авиационной фирмой СОКО.
Содержание
История
В 1950-х, по мере развития реактивной авиации и ракетного оружия, зенитные ракетные комплексы стали основным средством противовоздушной обороны территории. Однако Югославия, занимавшая нейтральное, внеблоковое положение, не могла с достаточной определенностью рассчитывать на обзаведение импортными (советскими, американскими или британскими) образцами.
Альтернативой было разрабатывать зенитные ракеты самостоятельно. Хотя Югославия не имела значительного опыта в области ракетных вооружений, в конце 1950-х ей удалось получить техническую помощь из Японии и закупить для исследовательских целей партию геофизических ракет «Kappa». Опираясь на японский опыт, в 1958 году, югославское правительство инициировало программу разработки зенитного ракетного комплекса, получившего обозначение Р-25 «Вулкан».
Конструкция
Зенитная ракета «Вулкан» была двухступенчатым снарядом, длиной около 8,1 метра (с учетом ускорителя) и диаметром 350 миллиметров. В полностью заправленном и снаряженном состоянии, ракета весила 1413 кг. Ракета имела крестообразно расположенные крылья в центре корпуса, и аналогичное по расположению хвостовое оперение, служившее для контроля ракеты в полете.
В движение ракету приводил жидкотопливный ракетный двигатель RM-1000B, тягой около 11,77 кН. Серийные модели ракет должны были получить более удобный для полевого развертывания твердотопливный двигатель, но все экспериментальные пуски осуществлялись с жидкотопливными. Запуск ракеты осуществлялся с наклонной пусковой рампы, при помощи стартового ускорителя. Было разработано два варианта ускорителя: один, состоящий из семи отдельных твердотопливных двигателей, и другой из четырех. Тяга ускорителей превышала 245 кН. Максимальная скорость ракеты составляла 2,5 МаХа.
Наведение ракеты на маршевом участке осуществлялось с помощью радиокомандного наведения. Первичное обнаружение и сопровождение целей осуществлялось с помощью РЛС югославского производства M61 Fruška Gora, для управления ракетой в полете использовался радар 3M7 американского производства[1]. На терминальном участке, ракета должна была наводиться при помощи инфракрасной головки самонаведения. Вся система управления ракетой была полностью автоматизирована и не требовала вмешательства оператора после запуска.
Согласно расчетам, ракета должна была иметь дальность действия порядка 30 км и потолок порядка 19 км.
Итоги программы
Первый запуск ракеты состоялся в ноябре 1962 года. Экспериментальные пуски выявили проблемы с жидкотопливной двигательной установкой, что привело к затягиванию работ.
Параллельно с разработкой Р-25, югославское правительство в 1962 году обзавелось зенитными ракетными комплексами С-75 «Двина», советского производства. Обладая лучшими характеристиками, советская ракета также превосходила Р-25 по надежности и отработанности решений. В связи с этим, а также с отсутствием ясных перспектив по программе, в 1964 году югославское правительство приняло решение завершить программу Р-25 «Вулкан» после изготовления двенадцати экспериментальных ракет[2]. Наработки по программе были в дальнейшем использованы СОКО для последующих проектов.
В настоящее время, единственный сохранившийся образец ракеты демонстрируется в авиационном музее в Белграде.
Напишите отзыв о статье "R-25 Vulkan"
Примечания
Ссылки
- [www.mycity-military.com/slika.php?slika=65870_77229839_v_.jpg Seven-boostered version images]
- [www.aeronauticalmuseum.com/eksponati.php?jez=src&id=60 Ракета в экспозиции музея]
- [ajw.asahi.com/article/behind_news/social_affairs/AJ201207160003 Japan rocket technologies misused by Yugo military in 1960s]
Отрывок, характеризующий R-25 Vulkan
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
