Radisson Blu Iveria Hotel (гостиница, Тбилиси)
Radisson Blu Iveria Hotel (5 ) | |
 | |
| Адрес | |
|---|---|
| Координаты |
41°42′14″ с. ш. 44°47′37″ в. д. / 41.70389° с. ш. 44.79361° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.70389&mlon=44.79361&zoom=14 (O)] (Я) |
| Управляющие | |
| История | |
| Дата открытия |
1967 |
| Статистика | |
| Количество номеров |
249 |
| Количество этажей |
18 |
| Официальный сайт |
[www.radissonblu.com issonblu.com] |
Radisson Blu Iveria Hotel (рус. Рэдиссон Блу Ивериa Отель) — гостиница в центре города Тбилиси расположенная на площади Революции роз. Гостиница была построена в 1967 году по проекту архитектора О. Каландаришвили при участии И. Цхомелидзе, как основная гостиница класса «люкс» в Грузинской Советской Социалистической Республике и была названа «Иверия» в честь древнего царства Иверия. Гостиница стоит на скале[1]. Комплекс гостиницы состоит из двух контрастирующих объёмов — высотного жилого корпуса и распластанного блока ресторана и обслуживающих помещений. В организацию вестибюлей и внутреннего двора включен живописный городской ландшафт — в помещениях гостиницы созданы далёкие и близкие перспективы городской застройки и горных цепей. Для облицовки стен использован камень бирюзовых оттенков с перебивками белым камнем. В оформлении интерьеров использованы скульптура, керамические панно, чеканка, ковры. Перегородка вестибюля из чеканных панно выполнена художником А. Горгадзе.
В результате войны в Абхазии отель стал жильем для более чем 800 беженцев. В 2004 году беженцы были вывезены из отеля, а каждая выселенная семья получила $7 тыс. компенсации. Отель был отреставрирован, и в 2009 году открыт, как Radisson Blu Iveria Hotel.
Напишите отзыв о статье "Radisson Blu Iveria Hotel (гостиница, Тбилиси)"
Литература
Т. Р. Квирквелия Архитектура Тбилиси. М.: Стройиздат, 1985
Примечания
- ↑ Александр Харьковский. [www.vokrugsveta.ru/vs/article/5236/ Я ручаюсь за эту скалу] (рус.). Вокруг света (1 февраля 1975). Проверено 6 февраля 2016.
Отрывок, характеризующий Radisson Blu Iveria Hotel (гостиница, Тбилиси)
– Известно куда, к начальству идет.– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
