Strč prst skrz krk

Strč prst skrz krk (прослушать ) — скороговорка на чешском и словацком языках, означает «просунь палец сквозь горло».

В ней отсутствуют гласные; все четыре слова — односложные, вершиной каждого из слогов является слоговой сонант [r]. Наличие слоговых сонантов — характерная особенность многих славянских языков, в частности чешского и словацкого; таким образом, скороговорка иллюстрирует её.

Эта фраза является девизом швейцарской газеты «Различие» (La Distinction). В Чехии продаются футболки с этой скороговоркой.

«Strč prst skrz krk» — одна из самых известных фраз на чешском и словацком языках, она включается во многие грамматики этих языков. Фраза присутствует, например, уже в «Чешской грамматике», изданной на русском в 1852 году.

Ещё более сложна вторая по популярности чешская скороговорка без гласных: «Prd krt skrz drn, zprv zhlt hrst zrn», означающая «Пукнул кротик через дёрн, съев сначала горстку зёрен», или дословно «Пукнул крот сквозь траву, сперва заглотив горсть зёрен».

Список чешских скороговорок без гласных

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Strč prst skrz krk
• Strč čtvrtprst skrz hrst
• Мlč, strč čtvrtprst skrz hrst
• Prd krt skrz drn, zprv zhlt hrst zrn
• Smrž pln skvrn zvlhl z mlh
• Chrt pln skvrn zdrhl z Brd.
• Chrt pln skvrn vtrhl skrz trs chrp v čtvrť Krč, prv zhltl čtvrt hrst zrn.
• Chrt pln skvrn zhltl hrst zrn.
• Plch zdrhl skrz drn, prv zhltl hrst zrn, škrt.
• Chrt pln skvrn zhltl hrst zrn.
• Chrt zdrhl z Brd. Vtrhl skrz strž v tvrz srn, v čtvrť Krč. Blb! Prskl, zvrhl smrk, strhl drn, mrskl drn v trs chrp. Zhltl čtvrthrst zrn skrz krk, pln zrn vsrkl hlt z vln. Chrt brkl, mrkl, zmlkl. Zvlhls?

Список словацких скороговорок без гласных

• Strč prst skrz krk
• Strč štvrťprst skrz hrsť
• Мlč, strč prst skrz štvrťhrsť, chrt.

См. также

• Шибболет

Отрывок, характеризующий Strč prst skrz krk

Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.