Syrian Observatory for Human Rights
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[static01.nyt.com/images/2013/04/10/world/OBSERVATORY/OBSERVATORY-superJumbo.jpg Рами Абдул-Рахман (Осама Сулейман) в домашнем офисе, 2013 год] © NYT |
Сирийский наблюдательный пункт за правами человека (Сирийский центр мониторинга за соблюдением прав человека, англ. Syrian Observatory for Human Rights, SOHR) — проект, который инициировал и ведёт Осама Али Сулейман (псевдоним Рами Абдул-Рахман), гражданин Сирии, с 2000 года проживающий в Ковентри (Великобритания). Несмотря на громкое название, центр по сути состоит из одного владельца одёжного магазина в Лондоне, который, однако, утверждает о наличии сети из более чем 200 активистов на территории Сирии. Материалы SOHR, особенно учёт количества жертв среди гражданского населения Сирии в ходе начавшегося в 2011 противостояния, активно используются в западных СМИ.
Содержание
История проекта
Про организатора «Сирийского наблюдательного пункта за правами человека» известно немногое и в основном с его собственных слов. Осама Сулейман родился в 1970 или 1971 году[1] в Сирии. Детство прошло в прибрежном городе Банияс. Ещё с юности присоединился к тайной оппозиции режиму Асада, возмущённый преференциями для алавитов. Тогда же выбрал себе псевдоним Рами Абдул-Рахман, который использовал и позднее. Так как какие-либо детали жизни в Сирии им не раскрываются из-за опасений за жизнь оставшихся там родственников, достоверно неизвестно, является ли Осама Сулейман его настоящими именем и фамилией или ещё одним псевдонимом. В Сирии владел небольшим магазином одежды. В 2000 году несколько активистов были арестованы, Осама Сулейман смог бежать из Сирии и получить политическое убежище в Великобритании. Проживает в Ковентри с женой Этаб Рекамеа и дочерью Амани (в 2013 году ей было 6 лет). Владеет двумя магазинами одежды, также получает помощь за политическую деятельность от некоторых стран и организаций: размер и детали им не раскрываются[2].
Проект «Сирийский наблюдательный пункт за правами человека» начат им в мае 2006 года[3] с опорой на знакомых активистов, оставшихся в Сирии. Изначально был средством отслеживать и доносить до сведения западных читателей нарушения прав человека властями Сирии. С началом гражданской войны в 2011 стал одним из основных ресурсов западных СМИ и политических кругов о цифрах жертв среди гражданского населения. Как говорит о самом себе: «Я простой гражданин из простой семьи, которому удалось сделать нечто огромное простыми средствами»[2].
Критика
При высокой цитируемости проекта в СМИ и использовании его цифр жертв при обосновании политических решений порой высказывается сомнение в надёжности и непредвзятости такого источника, который представлен одним человеком без специального образования и опыта, ссылающегося на не раскрываемую им сеть активистов в Сирии[4][5].
Автор немецкого издания Süddeutsche Zeitung Йонас Шайбле полагает, что достоверность поступающей от «Центра» информации сомнительна[6].
Ливанская газета «Аль-Акбар[en]» («Новости») в 2012 году писала о конфликте Осамы Сулеймана с Мусабом Аззави, его бывшим помощником, также проживающем в Великобритании. Некоторое время обе стороны обвиняли друг друга в узурпации права на имя проекта и утверждали, что именно на их домене находится настоящий сайт SOHR[7].
Напишите отзыв о статье "Syrian Observatory for Human Rights"
Примечания
- ↑ в публикации NYT за апрель 2013 сказано, что ему 42 года
- ↑ 1 2 MacFarquhar N. [www.nytimes.com/2013/04/10/world/middleeast/the-man-behind-the-casualty-figures-in-syria.html A Very busy man behind the Syrian civil war’s casualty count]. The New York Times (9 апреля 2013).
- ↑ [www.syriahr.com/en/about-us/ SOHR: About us].
- ↑ [russian.rt.com/article/121737 Западные СМИ используют сомнительные источники при освещении операции РФ в Сирии] // RT, 06.10.2015
- ↑
[youtube.com/watch?v=2Kwd-8lJUhI Syrian Observatory for Human Rights run by immigrant from his UK home] RT
- ↑ [www.inopressa.ru/article/27nov2012/sueddeutsche/syria_hr.html Йонас Шайбле, Süddeutsche Zeitung, «Сирийский центр мониторинга за соблюдением прав человека: сомнительные хроникеры смерти»]
- ↑ Winstanley A. [english.al-akhbar.com/content/syrian-observatory-inside-story The Syrian Observatory: The Inside Story] (англ.). Al-Akhbar (26 January 2012).
Ссылки
- [www.syriahr.com/en/ Сайт проекта (английская версия)].
- Charlie Skelton. [www.theguardian.com/commentisfree/2012/jul/12/syrian-opposition-doing-the-talking The Syrian opposition: who's doing the talking?] // Гардиан, 12 июля 2012. (англ.)
Отрывок, характеризующий Syrian Observatory for Human Rights
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
