Ад живых мертвецов
| Ад живых мертвецов | |
| Inferno dei morti-viventi Virus | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Сержио Кортона |
| Автор сценария |
Росселла Друди |
| В главных ролях |
Виктор Израэль |
| Оператор |
Джон Кабрера |
| Кинокомпания |
Beatrice Film |
| Длительность |
101 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Ад живых мертвецов» (итал. Virus; Inferno Dei Morti Viventi; англ. Hell of the Living Dead; Night of the Zombies; Zombie Creeping Flesh) — итало-испанский фильм ужасов 1980 года режиссёров Бруно Маттеи и Клаудио Фрагассо. Премьера фильма состоялась 17 ноября 1980 года.
Сюжет
На секретном объекте, занимающемся исследованиями и разработкой в области химии, случается крупная авария, в результате которой происходит утечка некоего газа и все работники, а также живущие в округе люди, превращаются в зомби. В это же время, но в другом месте отряд спецназа в количестве четырёх человек освобождает американское консульство от террористов-захватчиков. После этого группу спецназа отправляют в заражённый район Новой Гвинеи, где ранее произошла авария. Здесь спецназовцы в деревне обнаруживают телеведущую Лию, оператора, а также семейную пару и их ребёнка. Далее отряд их спасает и они все вместе ходят по джунглям Новой Гвинеи отстреливая полчища зомби, таким образом пытаясь локализовать возникшую в результате аварии катастрофу.
В ролях
- Мэргит Эвелин Ньютон — телеведущая Лия Руссо
- Роберт О'Нил — лейтенант Майк Лондон, командир спецназа
- Френк Гарфилд — Франко Дзанторро
- Хосеп Луис Фоноль (в титрах указан как Luis Fonoll) — Осборн, напарник Дзанторро
- Селан Карей — спецназовец Винсент
- Габриэль Реном — оператор Макс
- Чезаре Ди Вито — техник Лоусон
- Виктор Израэль — зомби-священник
- Бернард Серай — ассистент Барретта
Производство фильма
Съёмки картины прошли в Испании. По словам режиссёра фильма Бруно Маттеи, он специально не планировал соединить в одной картине таких персонажей, как зомби и каннибалы и не пытался превзойти им фильмы Умберто Ленци и Лючио Фульчи.[1]
В фильме имеются взятая из других фильмов музыка в исполнении группы Гоблин, которая в оригинальном варианте звучала в Рассвете мертвецов и Заражении[2], и документальные кадры о жизни диких племён.[1] По словам самого режиссёра фильма при использовании музыки группы Гоблин не возникало каких-то проблем, так как создатели фильма работали совместно с музыкальной фирмой, обладающей правами на эти произведения.[2]
По словам Фрагассо (со-режиссёра и автора сценария), через тематику оживших мертвецов он пытался показать проблему голода в странах третьего мира[3]:
|
Художественные особенности
Фильм отличается примитивностью и дешевизной. Актёрская игра бездарна, специальные эффекты далеко оставляют желать лучшего. Не обошлось в подобного роде фильме и без обнажёнки — обнажённой в фильме можно видеть исполнительницу роли телеведущей Лии Мэргит Эвелин Ньютон.
Напишите отзыв о статье "Ад живых мертвецов"
Примечания
- ↑ 1 2 [horror.citycat.ru/films4/helld.html horror.citycat.ru]
- ↑ 1 2 [web.archive.org/web/20060513224159/horrorm.narod.ru/mattei001.html Интервью Бруно Маттеи Акселю Эштайну и Томасу Швееру от 22 октября 1990 года]
- ↑ [www.lovelockandload.net/forum/index.php?topic=313.0 CLAUDIO FRAGASSO — lovelockandload — European Cult Movies]
Отрывок, характеризующий Ад живых мертвецов
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
