Андерсон, Элизабет Гаррет

Элизабет Гаррет Андерсон

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Элизабет Гаррет Андерсон (англ. Elizabeth Garrett Anderson; 9 июня 1836 — 17 декабря 1917) — английская женщина-врач и феминистка.

Биография

Она родилась в Олдборо, Саффолк, в 1836 году, будучи второй из одиннадцати детей Ньюсона Гаррета; своё образование она получила дома и в частной школе. В 1860 году она решила изучать медицину, что казалось неслыханной вещью для женщины в те дни, а старомодными людьми могло быть расценено как нечто почти неприличное. Гаррет удалось получить относительное иррегулярное начальное медицинское образование в Миддлсекской больнице в Лондоне, но ей было отказано в приёме в качестве полноправного студента и там, и во многих других медицинских школах, в которые она пробовала поступить.

Тем не менее, она смогла начать изучать анатомию в частной лондонской больнице, с некоторыми из профессоров Сент-Андрусского университета и в заочной медицинской школе в Эдинбурге. У неё были не меньшие трудности в получении квалификационного диплома, дающего право на медицинскую практику. Лондонский университет, Королевский колледж врачей и хирургов и многие другие учреждения, которые могли его выдать, отказались допустить её к сдаче их экзаменов, но в конце концов Лондонское общество аптекарей позволило ей войти в «Круг лицензированных аптекарей», место в котором она получила в 1865 году. В 1866 году она была назначена фельдшером общей квалификации в диспансере Сент-Мэри, лондонском учреждении, основанном для того, чтобы дать возможность бедным женщинам получить медицинскую помощь от квалифицированных специалистов-практиков своего пола. Диспансер вскоре перерос в Новую больницу (англ. New Hospital) для женщин, и там Андерсон проработала более двадцати лет.

В 1870 году она получила степень доктора медицины в Париже. В том же году она была избрана в первый лондонский школьный комитет от Мэрилебона, а также стала одним из врачей-визитёров в больнице восточного Лондона для детей, но обязанности на этих двух должностях оказались несовместимыми с её основной работой, и она вскоре подала в отставку с них. В 1871 году она вышла замуж за Джеймса Джорджа Скелтона Андерсона (умер в 1907 году), лондонского судовладельца, но не оставила врачебную практику. Она стабильно работала над развитием Новой больницы (англ. New Hospital) и (с 1874 года) над созданием полной медицинской школы для женщин в Лондоне. Оба учреждения с тех пор были значительно усовершенствованы и качественно оборудованы; Новая больница (в Истон-Роад) была укомплектована исключительно медперсоналом из женщин, а в основанной ей школе (на улице Хантер-стрит) обучалось более чем 200 студенток, большинство из которых готовилось к поступлению на медицинский факультет Лондонского университета, который был открыт для женщин в 1877 году. В Новой больнице на 1874 год имелось 26 коек, и Главный медицинский совет Англии первоначально противился её использованию в учебных целях, так как по закону только больница размером от 150 коек и выше считалась пригодной для целей обучения студентов. Но после трёх лет борьбы и апелляций альянс, созданный школой для женщин-врачей и Королевским бесплатным госпиталем Грейс-ин-Роад, смог добиться отмены официальных постановлений на этот счёт. Усилия небольшой группы потенциальных женщин-врачей во главе с Гаррет в конце концов привели к принятию в 1877 году парламентом акта, разрешающего допускать женщин к сдаче экзаменов на медицинские факультеты университетов.

В 1897 году Гарретт Андерсон была избрана президентом отделения Британской медицинской ассоциации в восточной Англии. До 1892 года она была единственной женщиной-членом Британской медицинской ассоциации, но затем все ограничения были сняты. 9 ноября 1908 года она была избрана мэром Олдборо, став первой женщиной-мэром в истории Британии. Движение за допуск женщин к медицинской профессии, неутомимым пионером которого она была в Англии, распространилось на многие европейские страны, за исключением Испании и Турции.

Она умерла в 1917 году и была похоронена в родном Олдборо. Её сын, Аллан Гаррет-Андерсон, заменил Эрика Геддеса на посту инспектора военно-морского флота в августе 1917 года, а её дочь Луиза, также врач, была начальником одного из полевых госпиталей во время Первой мировой войны.

Библиография

• Manton, Jo. Elizabeth Garrett Anderson: England’s First Woman Physician. Methuen, London 1965
• Long, Tony, "[archive.is/20130209063155/www.wired.com/science/discoveries/news/2007/09/dayintech_0928 28 Sep 1865: England Gets Its First Woman Physician, the Hard Way], Wired, 27 September 2007.
• Crawford Elizabeth. [www.francisboutle.co.uk/booklist/garrett/index.htm Enterprising Women: The Garretts and their Circle]. — Francis Boutle Publishers. — ISBN 1-903427-12-6.
• Glynn Jenifer. [www.continuumbooks.com/Books/detail.aspx?ReturnURL=/Search/default.aspx&CountryID=1&ImprintID=2&BookID=131584 The Pioneering Garretts: Breaking the Barriers for Women]. — Hambledon Continuum 15 January 2008. — ISBN 978-1-84725-207-4.
• Anonymous. Cartoon portraits and biographical sketches of men of the day.

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Андерсон, Элизабет Гаррет

– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.