Андреэ, Иоганн Герхард Рейнхард
| Иоганн Герхард Рейнхард Андреэ | |
| нем. Johann Gerhard Reinhard Andreae | |
 Иоганн Герхард Рейнхард Андреэ. Портрет 1770 года работы Иоганна Георга Цизениса[de] (1716—1776) | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
Иоганн Герхард Рейнхард Андреэ (нем. Johann Gerhard Reinhard Andreae, 1724—1793) — немецкий натуралист, химик, фармацевт; родился и большую часть жизни жил в Ганновере.
Содержание
Краткая биография
Иоганн Герхард Рейнхард родился в семье аптекаря Леопольда Андреэ (Leopold Andreae, 1686—1730) и Катарины Элизабет Розенхаген (Katharina Elisabeth Rosenhagen, ум. в 1752 году). Дед Иоганна Герхарда Рейнхарда, Эрнст Леопольд Андреэ (Ernst Leopold Andreae, род. ок. 1640) также был аптекарем[1].
Вначале Иоганн Герхард Рейнхард обучался аптекарьскому делу в Ганновере, затем, в 1744 году, стал изучать в Берлине фармацию, геологию и химию под руководством Иоганна Генриха Потта. Какое-то время он работал фармацевтом, то затем снова вернулся к изучению наук. Он занимался химией, минералогией, а также металлургией под руководством Иоганна Андреаса Крамера (1710—1777). К этому же периоду относится пребывание Андреэ в течение нескольких месяцев в Лондоне[2].
В 1747 году он принял на себя обязательства по управлению семейной аптеки (после смерти матери, последовавшей в 1752 году, аптека перешла ему по наследству).
В 1751 году он женился на Ильзе Софии Мюллер (Ilse Sophie Müller, 1728—1795).
С августа по октябрь 1763 года Андреэ совершил научное путешествие по Швейцарии. Он побывал в высокогорных районах страны, изучал гербарии, коллекции минералов, интересовался соляными промыслами, горячими источниками, ледниками. Материалы этого путешествия были опубликованы в 1764—1765 годах (в 1776 году — вторым изданием, с обширными комментариями).
По поручению курфюрста Ганновера в 1765—1769 годах он занимался изучением почв Ганновера с целью определения их пригодности для использования в сельском хозяйстве.
В честь Иоганна Герхарда Рейнхарда Андреэ назван род широко распространённых в Северном полушарии мхов Andreaea[3] (русское название рода в разных источниках отличается — Андрея, Андреа, Андреэя). По названию этого рода названо семейство Андреевые (Andreaeaceae), порядок Андреевые (Andreaeales) и класс Андреевые мхи (Andreaeopsida).
Публикации
- [books.google.com/books?id=PTYVAAAAQAAJ&printsec=frontcover#v=onepage&q=&f=false Briefe aus der Schweiz nach Hannover geschrieben, in dem Jahre 1763] (нем.) (Проверено 14 мая 2010)
Напишите отзыв о статье "Андреэ, Иоганн Герхард Рейнхард"
Примечания
- ↑ [mdz10.bib-bvb.de/~db/0001/bsb00016233/images/index.html?seite=302 Allgemeine deutsche Biographie & Neue deutsche Biographie (Digitale Register). Aachen — Behaim, Bd.: 1, , Berlin, 1953] (нем.) (Проверено 14 мая 2010)
- ↑ [books.google.com/books?id=hUHvy2HeBYoC&pg=PA187&lpg=PA187 Karl Hufbauer. The formation of the German chemical community, 1720—1795] (англ.) (Проверено 14 мая 2010)
- ↑ [spot.colorado.edu/~weberw/Mosses2005.htm William A. Weber. Guide to the Bryophytes of Colorado] (англ.) (Проверено 7 мая 2010)
Литература
- Alphons Oppenheim. Andreae, Johann Gerhard Reinhart // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 1. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1875. — S. 447. (нем.)
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Johann Gerhard Reinhard Andreae (нем.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Андреэ, Иоганн Герхард Рейнхард
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
