Анцифоровы
| Анцифоровы | |
| | |
| Губернии, в РК которых внесён род: |
Орловская |
|---|---|
| Часть родословной книги: |
VI |
| Родоначальник: |
Михаил Михайлович |
| Период существования рода: |
с XIII века |
Подданство: | |
Анцифоровы (в старину также писались Онцыфоровы) — древний русский дворянский (боярский) род.
Дворянский род этой фамилии берёт своё начало от новгородского посадника Михаила Михайловича (1273).
При царе Иоанне IV Грозном Анцифоровы были переведены в московские области. В середине XVII века один из них, Дорофей, владел большим поместьем в Орловском уезде; потомки его, продав имение в 1701 году, записывались потом в посадские люди, а позже и в купеческое звание, и восстановили своё дворянство только по Высочайшему повелению 1823 года[1].
Род Анцифоровых записан в VI часть дворянской родословной книги Орловской губернии Российской империи.
Из этой фамилии были новгородскими посадниками: Михайло Михайлович в 1273 и 1274 годах; сын его, Юрий Михайлович (Мишинич) — в 1290 году; Варфоломей Юрьевич — в 1331 году; Матвей Варфоломеевич — в 1345 году. Брат последнего, Лука (умер в 1342 году), имел сына Онцыфора Лукича, бывшего посадником в 1350 году. От него-то потомки и приняли фамилию Онцыфоровых. Некоторые потомки его были также новгородскими посадниками. Один из Онцыфоровых, Яков Иванович, поручился в 1571 году в 50 рублях по боярине князе Иване Фёдоровиче Мстиславском[2].
Семь представителей рода Анцыфоровых владели населенными владениями в 1699 году.
Напишите отзыв о статье "Анцифоровы"
Примечания
- ↑ Анцифоровы // Новый энциклопедический словарь: В 48 томах (вышло 29 томов). — СПб., Пг., 1911—1916.
- ↑ Анцифоровы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Анцыфоровы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Долгоруков П. В. Российская родословная книга. — СПб.: Тип. 3 Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1857. — Т. 4. — С. 242.
Отрывок, характеризующий Анцифоровы
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
