Ань Шигао
Ань Шигао (кит. трад. 安世高, пиньинь: Ān Shìgāo) — буддийский наставник, основоположник практики перевода буддийских текстов на китайский язык, последователь буддизма хинаяны. Жил во II — начале III вв.
Ань Шигао происходил из парфянского царского рода, после кончины отца отказался от престола и стал буддийским монахом. В 148 году он прибыл в Лоян, где занимался главным образом переводческой деятельностью. Впоследствии жил на территории современных провинций Цзянси и Чжэцзян. По преданию, убит по ошибке в городской драке.
По разным данным, Ань Шигао перевёл на китайский язык от 40 до 90 цзюаней буддийских сутр. Для перевода буддийских терминов он использовал главным образом даосские понятия, положив начало принципу гэ и («выверения смысла» терминов по имеющимся образцам), поэтому переводы Ань Шигао и его последователей представляют собой, по сути, свободные изложения санскритских текстов с использованием реалий китайской культуры и специфичной для неё ассоциативности. Ань Шигао стоял у истоков широкого распространения в Китае основных буддийских текстов (главным образом хинаяны), а также тех, в которых обосновывалась медитативная практика религиозного совершенствования.
Сведения о жизни и деятельности Ань Шигао содержатся в «Гаосэн чжуань» («Жизнеописания высоких монахов») и «Чу Саньцзан цзи цзи» («Собрание записей об извлечениях из Трипитаки»).
Источники
- «Китайская философия. Энциклопедический словарь» — М.: «Мысль», 1994. ISBN 5-244-00757-2
Напишите отзыв о статье "Ань Шигао"
Отрывок, характеризующий Ань Шигао
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
