Аршан (Тулунский район)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Посёлок
Аршан
Страна
Россия
Субъект Федерации
Иркутская область
Муниципальный район
Сельское поселение
Координаты
Население
289 человек (2010)
Часовой пояс
Почтовый индекс
665225
Автомобильный код
38, 85, 138
Код ОКАТО
[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=25238803001 25 238 803 001]
Показать/скрыть карты

Аршан — посёлок в Тулунском районе Иркутской области России. Административный центр Аршанского муниципального образования. Находится примерно в 83 км к юго-западу от районного центра.



Население

По данным Всероссийской переписи, в 2010 году в посёлке проживало 289 человек (138 мужчин и 151 женщина)[1].

Напишите отзыв о статье "Аршан (Тулунский район)"

Примечания

  1. [195.46.100.221/vpn2010/DocLib/totals-vpn2010-2.pdf Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года по Иркутской области]. Иркутскстат. [www.webcitation.org/6GwsdPcwE Архивировано из первоисточника 28 мая 2013].


Отрывок, характеризующий Аршан (Тулунский район)

Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.