Аскоага, Энрике
| Энрике Аскоага | |
| Enrique Azcoaga | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: |
поэт, писатель, искусствовед |
Энри́ке Аскоа́га (исп. Enrique Azcoaga, 27 марта 1912, Мадрид — март 1985, Испания) — испанский поэт, писатель, искусствовед, представитель «поколения 1936 года».
Биография
Родился в Мадриде 27 мая 1912 г. После окончания Школы искусств и ремёсел отправляется в путешествие по Испании. Огромное влияние на начинающего литератора оказало знакомство с поэтом Мигелем Эрнандесом. Печатается в газетах «El Sol» и «Luz». Вместе с поэтами Артуро Серрано Плаха и Антонио Санчесом Барбудо основывает журнал «Литературный листок» («Hoja literaria»). В 1933 г. становится обладателем Национальной поэтической премии (за книгу «Línea y Acento»). Был дружен с поэтом Хосе Гарсия Ньето[1].
После гражданской войны (1936 — 1939) в 1951 г. эмигрирует в Аргентину и живёт в Буэнос-Айресе, где становится основателем журнала «Атлантида». Через 11 лет возвращается на родину. Становится обладателем премии Фонда Ласаро Гальдиано за труды по истории искусства. В последние годы жизни — президент Испанской ассоциации искусствоведов.
Скончался в марте 1985 г.
Имя поэта носит улица на севере Мадрида (calle de Enrique Azcoaga).
Напишите отзыв о статье "Аскоага, Энрике"
Примечания
- ↑ [www.garcianieto.com/enrique_azcoaga.htm Письма Энрике Аскоага к Хосе Гарсия Ньето]
Ссылки
- [amediavoz.com/azcoaga.htm Стихотворения Энрике Аскоага]
- [elpais.com/diario/1985/03/26/agenda/480639603_850215.html Некролог на сайте газеты «El País»]
- [www.elecohernandiano.com/numero_27/recuerdo/enriqueazcoaga.html Биография на испанском языке]
Отрывок, характеризующий Аскоага, Энрике
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
