Эрнандес, Мигель

Мигель Эрнандес
Miguel Hernández Gilabert
Мигель Эрнандес в 1939 году.
Место рождения:	Ориуэла, Аликанте, Испания
Место смерти:	Аликанте, Испания
Род деятельности:	поэт и драматург
Язык произведений:	испанский

Миге́ль Эрна́ндес Хилабе́рт (исп. Miguel Hernández Gilabert; 30 октября 1910, Ориуэла, Аликанте — 28 марта 1942, Аликанте) — испанский поэт и драматург.

Биография

Родился в семье пастуха, в юности сам пас скот, систематического образования не получил. Учился по книгам, прежде всего — испанских поэтов золотого века (в особенности Гонгоры), которые брал сначала у благоволившего ему местного каноника, затем в публичной библиотеке. Входил в кружок литературной молодежи Ориуэлы, дебютировал местном еженедельнике в 1929.

Приехав в Мадрид (1934), познакомился с Висенте Алейксандре, Федерико Гарсиа Лоркой, Пабло Нерудой, Марухой Мальо (она позднее будет иллюстрировать его книгу «Неугасимый луч»). Участвовал в Гражданской войне на стороне республиканцев, писал стихотворные листовки. Принимал участие во Втором международном конгрессе писателей против фашизма в Мадриде и Валенсии (1937). В том же году посетил СССР. В 1937 женился на девушке из родных мест, которую знал с детства. В 1938 умирает его новорожденный сын. В 1939 рождается второй.

В апреле 1939 Мигель Эрнандес пытался эмигрировать в Португалию, был задержан салазаровской полицией и передан жандармам Франко. Находился в тюрьмах Мадрида, Севильи, Толедо. В марте 1940 был приговорен к смерти, под давлением общественности казнь заменили 30-летним заключением. Через два года умер в тюрьме от туберкулеза.

Творчество

Хотя по хронологии Эрнандес должен был бы принадлежать к так называемому «поколению 1936 года», его творчество обычно рассматривают в рамках Поколения 1927 года, с представителями которого он был творчески и дружески связан.

Многие стихотворения Эрнандеса положены на музыку. 50-летие со дня смерти поэта (1992) было отмечено в Испании выходом двухтомного собрания его сочинений и писем. Университет в Эльче носит его имя (1997).

Книги стихов

• Perito en lunas/ Знаток луны (1933)
• El rayo que no cesa/ Неугасимый луч (1936)
• Viento del pueblo/ Ветер народа (1937)
• El hombre acecha/ Человек на страже (1939, тираж уничтожен франкистами, сохранились два экземпляра)
• Cancionero y romancero de ausencias (1938—1941)/ Кансьонеро и романсеро разлук (1938—1941) (опубл.1958 в Буэнос-Айресе)

Помимо стихов опубликовал также несколько драм в стихах и прозе, в том числе — для агитационного театра.

Новейшие сводные издания

• Obra completa. I—II/ Agustín Sánchez Vidal, José Carlos Rovira, Carmen Alemany Bay (eds.). Madrid: Espasa Calpe, 1992

Публикации на русском языке

• Стихи. М.: Художественная литература, 1970
• Испанские поэты XX века. М.: Художественная литература, 1977, с.585-662.
• Игра со смертью. Коррида в испанской прозе, драматургии, поэзии. СПб., 2009. С. 263—268.

Среди переводчиков Эрнандеса на русский язык — Овадий Савич, Давид Самойлов, Юнна Мориц, Анатолий Якобсон, Анатолий Гелескул, Павел Грушко, Сергей Гончаренко, Борис Дубин, Виктор Андреев и др.

Литература

• Cano Ballesta J. La poesía de Miguel Hernández. Madrid: Gredos, 1962
• Ромеро Э. Мигель Эрнандес. Судьба и поэзия. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1962
• Тертерян И. А. Рафаэль Альберти и Мигель Эрнандес// Она же. Испытание историей: Очерки испанской литературы XX в. М.: Наука, 1973, с.420-442

Ссылки

• [www.amigosmiguelhernandez.org Сайт Общества друзей М. Эрнандеса]
• [www.miguelhernandezvirtual.com Сайт Фонда Эрнандеса]
• [www.acamfe.org/acamfe/autor/hernandez_c.htm Сайт Центра исследований творчества М. Эрнандеса]
• [www.school110.ru Школа № 110 им. М. Эрнандеса]
• [www.poemasde.net/poemas-de-miguel-hernandez Стихи on line]
• [video.google.es/videoplay?docid=208262040160543262&hl=es Видеофильм, 1993]
• [mir-es.com/op.php?g=hernandez Стихотворения М. Эрнандеса на сайте "Испаноязычный мир: поэзия, изобразительное искусство, музыка, голос"]

Отрывок, характеризующий Эрнандес, Мигель

Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.