Баранник, Дмитрий Петрович

Дмитрий Баранник
Общая информация
Полное имя	Дмитрий Петрович Баранник
Родился	9 ноября 1963(1963-11-09) (60 лет) Ленинград, СССР
Гражданство	СССР Россия
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	без клуба
Карьера
Клубная карьера*
1981—1990	Зенит (Ленинград)	190 (8)
1991—1994	Мьёльнер
1995—1997	Стрёмсгодсет	85 (4)
1998	Люн	20 (1)
Тренерская карьера
2000—2001	Хёнефосс	тренер
2002—2003	Стабек	тренер
2005—2006	Люн	тренер
2006	Аскер
2007	Локомотив (Москва)	тренер-селекционер
2007—2009	Локомотив (Москва)	спорт. директор
2012—2015	Зенит (СПб)	тренер-селекционер
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Дмитрий Петрович Баранник (9 ноября 1963, Ленинград, СССР) — советский футболист, полузащитник, российский тренер. Мастер спорта СССР (1984).

Окончил Институт физкультуры имени Лесгафта.

Биография

Воспитанник СДЮСШОР «Зенит», 93-я средняя школа (Калининский район, Ленинград).

Всю карьеру в чемпионате СССР провёл в составе ленинградского «Зенита». В 1981—1990 годах провёл 190 матчей и забил 8 мячей.

Играл за юношескую сборную СССР, бронзовый призер ЧЕ-1982.

В сентябре 1990, из-за затянувшегося конфликта с руководством клуба, перестал играть за команду. В конце года на Баранника вышел агент Николая Ларионова, уже переехавшего играть в Швецию, и предложил поехать в Норвегию, выступать за одну местных команд. Баранник долго не раздумывал и на переход согласился. В Норвегию переехал в 1991 и заключил контракт с «Мьёльнером» (en:FK Mjølner), где одним из партнеров был экс-зенитовец Аркадий Афанасьев. В «Мьёльнере» отыграл три сезона и три раза признавался по итогам года лучшим футболистом команды. Выступал на привычном для себя месте — центрального хава, иногда играл левого полузащитника.

На 4-й год в «Мьёльнере» Баранника назначили играющим тренером. Однако из-за финансовых трудностей клуб не смог платить ему положенное как легионеру, Баранник воспользовался предложением от команды первой лиги Норвегии «Стрёмсгодсет» (Драммен). Вместе с командой в 1995 году вышел в высшую лигу. Из-за проблем клуба в обороне сам попросил перевести себя в защиту, где на месте центрального защитника провел большую часть игр за «Стремсгодсет». В совершенстве овладел норвежским языком, в 1996 году стал первым отечественным футболистом, избранным капитаном в клубе высшей лиги в иностранном чемпионате.

В 1998 выступал за клуб «Люн».

По окончании карьеры — тренер. Работал в норвежских командах «Хёнефосс» (2000—2001), «Стабек» (2002—2003), «Люн» (2005—2006), тренировал детские команды спортивной академии Norges Toppidrettsgymnas (Высшая спортивная гимназия Осло, 2004—2005), был главным тренером в команде «Аскер» (2006). Тренировал в основном юношей и девушек.

Также в Норвегии занялся бизнесом по продаже специализированных аналитических программ по разбору футбольных матчей.

С июля по ноябрь 2007 — тренер-селекционер ФК «Локомотив» Москва. До июня 2009 был спортивным директором клуба.

Работал директором по развитию РФС (2011 — февраль 2012). Возглавлял в должности генерального директора Академию тренерского мастерства в Москве (февраль — март 2012).

С апреля 2012 по 30 июня 2015— тренер-селекционер «Зенита».

Выступает как футбольный эксперт в разных сетевых изданиях.

Достижения

• Чемпион СССР 1984 года.
• Финалист Кубка Норвегии 1997.
• Бронзовый призёр чемпионата Норвегии 1997.
• Лучший иностранец норвежской Лиги (1997), лучший защитник чемпионата Норвегии (1997).

Семья

Женат вторым браком (Наталья), дочери Дарья и Катарина. Сын от первого брака — Алексей, футболист. Экс-партнер по «Зениту» — Аркадий Афанасьев — приходится Бараннику свояком, поскольку они женаты на родных сёстрах.

Ссылки

• [zenit-history.ru/index.php/sezony/21-igroki-b/43-barannik-dmitrij-petrovich Статистика на сайте zenit-history.ru]
• [footballfacts.ru/players/105492 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
• [www.sport-express.ru/newspaper/1997-10-02/15_1/ Интервью «СЭ»]
• [www.n3sport.no/histstatteams/histstat.ASP?WCI=wiPerson&personid=149095 Статистика выступлений в Норвегии]
• [www.nevasport.ru/articles.php?id=18716 Дмитрий Баранник: Приветствую возвращение Кержакова, 12.01.2010]
• [ps70.narod.ru/texts/baran.html Дмитрий Баранник: Не люблю вспоминать о прошлом]

Отрывок, характеризующий Баранник, Дмитрий Петрович

Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.