Барановы

Барановы
Описание герба: см. текст
Том и лист Общего гербовника:	IV, 43
Часть родословной книги:	VI
Подданство:
Великое княжество Московское
Царство Русское
Королевство Швеция
Российская империя

Эта статья — о дворянском роде. О носителях фамилии см. Баранов.

Барановы — графский и дворянский род.

История рода

Родоначальник их, мурза Ждан по прозванию Баран, во св. крещении Даниил, якобы выехал из Крыма в Россию при великом князе Василье Васильевиче Тёмном и служил при нём «на коне, при сабле и луках со стрелами и пожалован при дворе комнатным и дан ему ключ» (все эти знаки вошли в герб русской ветви Барановых).

Один из Барановых, Фёдор Яковлевич, убит при взятии Казани 2 октября 1552 г., и имя его вписано в синодик московского Успенского собора на вечное поминовение. Четверо Барановых, Иван Иванович, Абросим Яковлевич, Захар Никитич и Фаддей Семёнович, в 1571 подписались в двадцати пяти руб. каждый в поручной записи по боярине кн. Иване Федоровиче Мстиславском.

В 1582 г. пять Барановых получили от царя Ивана IV Васильевича вотчины в Новгородской земле, в вотской пятине: Фаддей, Фёдор и Яков Семёновичи и Василий Иванович — в погосте Климецком, а Григорий Иванович — в погосте Луском.

В XVII в. один из Барановых, Иван Иванович, был патриаршим стольником. В конце того же века, в 1699 г., десять Барановых владели населенными имениями. В последней четверти XVI в. один из Барановых, Иван Иванович, выселился в Эстляндию, тогда принадлежавшую Швеции, и был там пожалован поместьями. От него-то и произошли эстляндские дворяне Барановы.

Из членов русской ветви этой фамилии известны Дмитрий Иосифович, действ. тайн. сов. и сенатор, умер в августе 1834 г. Николай Иванович, тайный советник, сенатор, почетный опекун московского воспитательного дома (1757—1824); Александр Николаевич (1793—1861), действительный статский советник, бывший таврический гражданский губернатор (1821); Платон Иванович (1827—1884), писатель-историк, действительный статский советник, управлявший сенатским архивом.

Из потомков Ивана Ивановича, родоначальника эстляндских дворян Барановых, Карл-Густав Баранов, русской службы действ. ст. сов., был ландратом Эстляндии; владелец имений Гросс-Лехтигал, Веетц, Пенингби и Раббифер.

В одной из эстонских старых церквей имеется усыпальница, увенчанная гербом и надписью, гласящей, что здесь погребен «господин граф фон Баранов». На Руси существовал старинный дворянский род Барановых, происходивший, по геральдическим преданиям, от татарского выходца мурзы Ждана, по прозванию Баран; это вещь вполне возможная. Известно, что часть дворян Барановых переселилась в своё время в Эстляндию: там жили некогда люди с такими «гибридными» именами, как Карл-Густав Баранов, Трофим-Иоанн Баранов и т. п. Но частица «фон» у этой фамилии при всех обстоятельствах не должна была бы появиться: ведь «фон Баранов» означает «происходящий из Баранова», «владелец Баранова», а такого рыцарского замка нигде не было.

— Успенский Л. В. [lib.ru/PROZA/USPENSKIJ_L/you_name.txt_with-big-pictures.html Ты и твое имя]

Трофим-Иоанн (1779—1828), действительный статский советник, директор коммерческого банка. Был женат на Юлии Фёдоровне Адлерберг (родной сестре В. Ф. Адлерберга — министра двора), возведенной императором Николаем I в графское достоинство Российской империи. Герб эстляндской ветви Барановых («Эстляндский Гербовник») — бегущий серебряный баран, в красном поле. Над щитом — дворянский шлем, из которого выходят серебряные стрела и сабля. Намет красный на серебряной подкладке. Герб графини Барановой внесён в Часть 11 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 17.

Дети Трофима-Иоанна, графы Николай Трофимович (1809—1883), Эдуард Трофимович (1811—1884), Павел Трофимович (1814—1864) служили в военной службе.

Кроме этой, от мурзы Ждана происходящей фамилии, в России были несколько одноименных фамилий; одна из них (более древняя) имеет своё происхождение от Клементия Баранова, алаторца, жившего в начале XVII столетия. Внуки его, Иулиан, Меркулий и Прокофий Кирилловичи, служили в детях боярских при царице Наталии Кирилловне. К этому роду принадлежал Баранов, Николай Михайлович (1837—1901).

Описание гербов

Герб рода Барановых

Дворянский русский герб Барановых представляет пересечённый щит; в верхнем поле натянутый серебряный лук в лазури, на который надет золотой ключ и в кольца его продеты остриями вверх накрест серебряные сабля и стрела; в нижнем — белый бегущий влево конь в золотом поле.

Гербовый щит держат: справа — стоящий татарин; слева изображен подле — конь. Намет голубой с золотою подложкою. Над ним дворянский шлем с тремя страусовыми перьями. Герб рода Барановых внесён в Часть 4 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 43.

Герб графов Барановых

Щит пересечён с щитком в средине. В червлёном среднем щитке, серебряный баран. В первой, золотой части, возникающий Императорский орёл. Во второй, золотой же части, на зелёном холме, чёрный орёл, с червлёными глазами и языком. Глава части лазоревая.

Щит увенчан Графскою короною и тремя графскими шлемами, из которых средний украшен графскою, а другие дворянскими коронами. Нашлемники: средний — Императорский орёл; второй — на крест положенные серебряный выгнутый с золотою рукоятью меч и серебряная стрела; третий — два чёрных орлиных крыла, сопровождаемые золотою о пяти лучах звездою. Намёты: средний — чёрный, с золотом, справа — червлёный, с серебром, слева — чёрный, с золотом. Щит держат Русский воин и Шведский рыцарь. Девиз: «Богу вера, правда Царю», серебряными буквами на червлёной ленте. Герб графини Барановой внесён в Часть 11 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 17.

Литература

• Руммель В. В., Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. — Т. 1. — С. 107-125.
• Барановы, графы и дворяне // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Долгоруков П. В. Российская родословная книга. — СПб.: Тип. Э. Веймара, 1855. — Т. 2. — С. 271.
• Барановы // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1900. — Т. 2: Алексинский — Бестужев-Рюмин. — С. 477-478.

Ссылки

• [www.russianfamily.ru/b/baranovi.html Барановы графы (существующий род)]
• [www.ra.ee/apps/vapid/index.php?act=vapp&id=84&nimi=&tiitel=&andja=&kujund=&lang=de von Baranow (Baranoff) Adelswappen im Estnischen Historischen Archiv]
• [ru.rodovid.org/wk/Род:Барановы Род:Барановы ] на Родоводе

• [www.bbl-digital.de/eintrag// Baranoff (Baranow), von] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Барановы

Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.