Барсков, Яков Лазаревич
| Яков Лазаревич Барсков | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Научная сфера: |
история русской литературы XVIII века |
Яков Лазаревич Барсков (1863—1937) — историк русской литературы XVIII века, педагог; тайный советник и сенатор.
Содержание
Биография
Происходил из поморской старообрядческой среды. Окончил историко-филологический факультет Московского университета (1886). Был учеником В. О. Ключевского.
Преподавал в 5-й московской гимназии, где большое влияние оказал на становление Г. В. Вернадского. Был привлечён к разбору рукописей дворцового архива, имел доступ к разнообразным, порою практически недосягаемым для многих учёных историко-литературным материалам.
Я. Л. Барсков был также профессором Высших женских (Бестужевских) курсов (1902—1916)[1] и Женского Педагогического института[2].
В сфере его интересов была литературная и общественная, в том числе революционная, мысль: он опубликовал значительные работы об А. Н. Радищеве, Н. И. Новикове, А. М. Кутузове, И. В. Лопухине[3] и др.).
Также его интересовало время царствия Екатерины II. После кончины в 1904 году А. Н. Пыпина Я. Л. Барсков возглавил 12-томное академическое издание сочинений Екатерины II. Составил и прокомментировал последний том екатерининского собрания, вышедшего в 1907 году и включившего в себя семь редакций мемуаров царицы, а также ряд мемуарных фрагментов. Барсков, изучив сотни записок Екатерины II Потёмкину, считал главным оружием царицы ложь: «Всю жизнь, с раннего детства до глубокой старости, она пользовалась этим оружием, владела им, как виртуоз, и обманывала родителей, гувернантку, мужа, любовников, подданных, иностранцев, современников и потомков»[4].
Также Барсков редактировал московский журнал «Детский отдых»[5].
В 1917 году служил в Министерстве иностранных дел[6].
Обстоятельства смерти учёного неизвестны.
Напишите отзыв о статье "Барсков, Яков Лазаревич"
Примечания
- ↑ [www.library.spbu.ru/bbk/history/preplist.php Профессорско-преподавательский состав ВЖК]
- ↑ [www.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=UAuGArnOGqg%3D&tabid=10460 Кроленко Александр Александрович. Дневник за 1928 год]
- ↑ Большая статья в Русском биографическом словаре: [dlib.rsl.ru/viewer/01002921626#?page=652 в Словаре] и [dlib.rsl.ru/viewer/01003812974#?page=3 отдельный оттиск].
- ↑ К 1932 году Барсков подготовил к изданию подборку писем Екатерины II к Потёмкину. Чтобы напечатать её, Барсков обратился за помощью к В. Д. Бонч-Бруевичу. Тот предложил предпослать публикации «остро политическое предисловие», в котором отразить «всю мерзость запустения» эпохи Екатерины И, что и было сделано. Однако издать эту работу на родине Барскову не удалось — в 1934 году в Париже появилось анонимное издание писем Екатерины к Потёмкину — « Lettres d’amour de Catherine II a Potemkine» (на русском языке публикация вышла в 1989 году, благодаря усилиям Н. Я. Эйдельмана: Барсков Я. Л. Письма Екатерины II Г. А. Потёмкину // «Вопросы истории». — 1989. № 7, 8, 9, 10, 12.)
- ↑ Я. Л. Барсков, будучи редактором этого журнала, в письме к А. П. Чехову от 24 июля 1895 года просил дать «что-нибудь» в 1896 году. Всего известны 3 письма Барскова к Чехову 1895 и 1897 гг., написанных на бланках журнала «Детский отдых», а также 2 письма к нему Чехова.
- ↑ [subscribe.ru/archive/archive.fhpevfyjd/201003/09233812.html Книга памяти]
Сочинения
- Список трудов академика А. Н. Пыпина. 1859—1903. — СПб., 1903. 122 с.
- [relig-library.pstu.ru/modules.php?name=897 Памятники первых лет русского старообрядчества]. — СПб, 1912.
- [dlib.rsl.ru/viewer/01004169843#?page=2 Переписка московских масонов XVIII века]. — Птг., 1915.
Литература
- Барсков Яков Лазаревич // Большая Российская Энциклопедия. — Т. 3. — БРЭ Москва, 2005. — С. 70.
Ссылки
- [krotov.info/libr_min/11_k/ir/illov.htm Письма И. А. Кириллова Я. Л. Барскову]
Отрывок, характеризующий Барсков, Яков Лазаревич
– Да ну, будет, – говорил другой.– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
