Без чувств
| Без чувств | |
| Senseless | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Терри Остин |
| Автор сценария |
Грег Эрб |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Дарин Окада |
| Композитор |
Борис Бланк |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
87 мин. |
| Сборы |
12 874 899 $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Без чувств» (англ. Senseless) — кинофильм Пенелопы Сфирис о приключениях студента Дэрилла Уизерспуна.
Содержание
Сюжет
Дэррил Уизерспун, гений-экономист из гетто, учится в колледже, и чтобы материально помочь своей многодетной матери-одиночке, а также решить собственные финансовые проблемы, Дэррил берётся за любую работу: водит экскурсии по колледжу, моет посуду, подрабатывает в лаборатории. Дэррил стремится устроиться в престижную финансовую компанию Smythe Bates (Смайт Бэйтс), которая раз в год после предварительного конкурса приглашает одного из учеников колледжа к себе на работу на должность аналитика-стажёра, но у него есть серьёзный конкурент — богатенький сын влиятельного брокера Скотт Торп, возглавляющий много лет студенческий клуб. Для того, чтобы получить возможность попасть в пятёрку финалистов, Дэррилу необходимо вступить в студенческий клуб, который возглавляет Скотт, а также добиться успехов в спорте, в чём ему помогает его друг-хоккеист Тим, вечно ищущий себя в какой-нибудь субкультуре.
При попытке вступить в клуб Дэррил знакомится с Дженис. После того, как Скотт отказался принять его в клуб, попытки добиться успехов в хоккее не увенчаются успехов, а денег совсем не осталось, он решает принять участие в эксперименте «препарата 563», который должен многократно усилить все органы чувств. В первый день принятия препарата, в день контрольной, которая должна была определить пятерых финалистов, которые пройдут в финал конкурса на должность аналитика-стажера в компании Smythe Bates, Дэррил не справляется с изменениями в организме и срывается, что также является побочным эффектом первого применения препарата, ввиду того, что нервные окончания не успели адаптироваться к усилению. В итоге контрольная оказалась провалена. Дэррил обращается к доктору, создавшему данный экспериментальный препарат, с жалобами на зуд в заднем проходе и трудностями в управлении полученными чувствами. Доктор объясняет ему, что это всё пройдет, что когда организм привыкнет ко всем изменениям, будет достигнуто желаемое — все 5 чувств усилятся. Когда Дэрилл справляется со своими новыми способностями, его жизнь потихоньку налаживается.
Использовав свои новые "супер-чувства", Дэррил производит впечатление на организатора конкурса Рэнделла Тайсона и остальное жюри, и становится шестым финалистом, также его принимают в студенческий клуб, берут в хоккейную команду и ему удается завоевать сердце Дженис, которую он вскоре даже знакомит с матерью и своими многочисленными братьями и сестрами. Тим начинает переживать за друга, полагая, что тот принимает наркотики. Однако окрыленный своими успехами Дэрилл вопреки инструкциям доктора, решает превысить дозу препарата, думая что это сделает его только сильнее. Наутро его чувства работают в обратную сторону: одно из пяти чувств будет попеременно отключаться в то время, как остальные будут работать в обычном режиме. Доктор утверждает, что этот побочный эффект продлится до трёх дней, и когда препарат выйдет из организма, Дэррил сам это поймёт. Но у Дэррила нет времени ждать: через три дня будет решающий конкурс, который определит победителя конкурса на должность аналитика-стажёра.
"Благодаря" побочному эффекту препарата, Дэррил несколько раз позорится перед Тайсоном, а также ругается с Дженис, которая застает его бесчувственного в постели с «первой девушкой колледжа» Лорейн. Тим пытается избавит друга от наркозависимости, но в последний момент Дэррил объясняет Тиму ситуацию и просит от него поддержки. Тем не менее, побочный эффект позволяет Дэррилу выдержать и проигнорировать попытки Скотта унизить его перед всеми. Придя домой к Дженис и потеряв в этот момент зрение, Дэррил пытается извиниться перед ней и признается в любви. Обретя снова способность видеть, Дэррил обнаруживает, что признавался в любви Тайсону, и что тот является отцом Дженис. Девушка отвергает Дэррила, и последнему остается лишь провести все оставшееся время в усердной подготовке к конкурсу.
В то время, как отец Скотта нанял для сына компетентных специалистов для помощи в подготовке и снял конференц-зал, Дэррил отправляется к Тиму в байк-клуб, чтобы он и его друзья помогли ему. Изможденный под конец ночи Дэррил никак не может понять один экономический график, на что Тим просит его немного отдохнуть и положиться на удачу. На следующий день, приехав к зданию компании Smythe Bates, Дэррил вдруг теряет зрение, и его обворовывает бродяга, а продавец в магазине костюмов подшучивает над ним, надев на него неформальный золотой костюм. Придя, наконец, в здание, Дэррил заходит в туалет. Потеряв чувствительность, он не успевает дойти до туалета, и понимает, что препарат, наконец, покинул его организм. Он собирается с мыслями и отправляется на экзамен.
Мать Дэррлла приходит, чтобы поддержать сына, однако Дженис нет. Это расстраивает героя, но он блестяще справляется с вопросами, выйдя в финал вместе со Скоттом. На последний вопрос, перебив Дэррила, отвечает Скотт, но он не может обосновать свой ответ. В это время в зал приходят Тим и Дженис, и Дэррил объясняет ответ Скотта на примере графика, который он не мог понять во время подготовки. Дэррил выигрывает конкурс и получает место аналитика-стажера. Мучимый совестью, он заявляет, что выйти в финал ему помог экспериментальный препарат, что очень расстраивает жюри. Совет директоров принимает решение не брать в этом году нового сотрудника. Тайсон предлагает Дэррилу повторить свой собственный путь и начать карьеру с работы в почтовом отделении Smythe Bates, обещая помочь ему с трудоустройством. Год спустя Дэррил получает место аналитика-стажера. Они с Дженис встречаются, Тим завел роман с Лорейн, а своей матери Дэррил предлагает переехать в престижные апартаменты в хорошем районе, а точнее, на Ист-Сайд.
В ролях
- Марлон Уэйанс — Дэррил Уизерспун
- Дэвид Спейд — Скотт Торп
- Мэттью Лиллард — Тим ЛеФлор
- Брэд Дуриф — д-р Томас Уидон
- Тамара Тэйлор — Дженис Тайсон
- Рип Торн — Рэнделл Тайсон
- Эстер Скотт — Дениз Уизерспун
- Патрик Юинг — в роли самого себя
- Грег Грюнберг — Стив комментатор
- Шерман Хемсли — швейцар в Смит-Бэйтс
- Грант Фюр — дублёр (хоккей) Дэррила
Музыка
Трек Senseless Был выпущен 10 февраля 1998 года студией Gee Street Records[1].
- «Busy Child» — The Crystal Method
- «Song for Lindy» — Fatboy Slim
- «Absurd» — Fluke
- «Alone» — Moby
- «Do You Want to Freak?» — The Freak Brothers
- "«The Unexplained» — Gravediggaz
- «Graciosa» — Moby
- «Reeferendrum» — Fluke
- «Set Back» — Fluke
- «Jungle Brother (True Blue)» — Jungle Brothers
- «Spacefunk» — Headrillaz
- «Perfect for You» — P.M. Dawn
- «Atom Bomb» — Fluke
- «Look Around My Window» — Ambersunshower
- «Mucho Dinero» — Yankee B.
- «Movin' on Up» (Theme Song from «The Jeffersons» (1975)) — Ja'net Dubois
- «Smash the State» — Naked Aggression
- «Gotta Be … Movin' on Up» — Prince Be, Ky-Mani, and John Forté
Напишите отзыв о статье "Без чувств"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0120820/soundtrack Senseless (1998) — Soundtracks]
Ссылки
- «Без чувств» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.boxofficemojo.com/movies/?id=senseless.htm «Без чувств»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
| ||||||
Отрывок, характеризующий Без чувств
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
