Бейсбол на летних Олимпийских играх 2000

Бейсбол на XXVII Летних Олимпийских играх

Медалисты

Золото	Серебро	Бронза
США	Куба	Республика Корея

Страны

№	Страна	Золото	Серебро	Бронза	4 место	5место	6место	Условные очки	Медали
1	США	1	0	0	0	0	0	7	1
2	Куба	0	1	0	0	0	0	5	1
3	Республика Корея	0	0	1	0	0	0	4	1
4	Япония	0	0	0	1	0	0	3	0
5	Нидерланды	0	0	0	0	1	0	2	0
6	Италия	0	0	0	0	0	1	1	0

Результаты

Групповой турнир

№

команда

1

2

3

4

5

6

7

8

о

р-п

м

1

Куба

6:1

6:5

6:2

2:4

13:5

1:0

16:0

12

50:17(+33)

1

2

США

1:6

4:0

4:2

6:2

4:2

12:1

11:1

12

42:14(+28)

2

3

Республика Корея

5:6

0:4

7:6

2:0

10:2

3:5

13:3

8

40:26(+14)

3

4

Япония

2:6

2:4

6:7

10:2

6:1

7:3

8:0

8

41:23(+18)

4

5

Нидерланды

4:2

2:6

0:2

2:10

3:2

6:4

2:3

6

19:29(-10)

5

6

Италия

5:13

2:4

2:10

1:6

2:3

8:7

13:0

4

33:43(-10)

6

7

Австралия

0:1

1:12

5:3

3:7

4:6

7:8

10:4

4

30:41(-11)

7

8

ЮАР

0:16

1:11

3:13

0:8

3:2

0:13

4:10

2

11:73(-62)

8

1/2 финала

Куба	Япония	3:0
США	Корея	3:2

за 3 место

Корея

Япония

3:1

Финал

США

Куба

4:0

Отрывок, характеризующий Бейсбол на летних Олимпийских играх 2000

– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?