Белый Бим Чёрное ухо (книга)

Белый Бим Чёрное ухо — повесть, прославившая воронежского писателя Гавриила Троепольского (1905—1995). Написанная в 1971 году (посвящена А. Т. Твардовскому), она приобрела успех сразу после выхода в свет. Книга выдержала большое количество переизданий, переведена более чем на 15 языков мира.

Сюжет

История преданного хозяину пса, неожиданно попавшего в беду. Бим, наделённый с рождения белым окрасом, не соответствующим стандарту шотландских сеттеров, живёт в квартире вместе со своим хозяином, одиноким пенсионером Иваном Иванычем. Хозяин, бывший журналист, участник и инвалид Великой Отечественной войны, а ныне весёлый охотник, любит свою собаку и систематически вывозит её на охоту в лес.

Неожиданно хозяину дал о себе знать осколок в сердце, его отвозят на операцию в Москву, а пёс поручается соседке, но по недосмотру выскакивает из квартиры в поисках хозяина и оказывается на улице. Путешествуя без надзора, Бим встречает множество людей — добрых и злых, старых и молодых, — все они описываются глазами собаки, сквозь призму её восприятия. Бим подвергается разному отношению, от жалости и попыток помочь до жестокости. В силу ряда разных причин, никому не удаётся приютить его у себя на постоянной основе. Пройдя многие испытания и почти уже дождавшись возвращения своего хозяина, Бим погибает, став жертвой предательства и наговора со стороны соседки, желающей избавиться от присутствия во дворе собаки. Хозяин приезжает за собакой в приют, куда она была забрана после отлова, но застаёт на месте уже мёртвое тело Бима.

Награды и памятники

В 1971 году автор книги был удостоен Государственной премии СССР.

В 1977 году Станислав Ростоцкий снял по книге одноименный двухсерийный кинофильм, который также стал победителем многих кинофестивалей и получил номинацию на «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм». В 1998 году в Воронеже перед входом в местный Театр Кукол главному герою книги Биму был установлен памятник.

Экранизации

• 1977 — Белый Бим Чёрное ухо (режиссёр Станислав Ростоцкий)

См. также

• Белый Клык
• Хатико

Отрывок, характеризующий Белый Бим Чёрное ухо (книга)

– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…