Биишев, Ахмед Альмухаметович

Ахмед Альмухаметович Биишев башк. Әхмәт Әлмөхәммәт улы Бейешев
Председатель СНК БАССР, Политсекретарь Башобкома РКП(б), член Башкирской национальной партии
Рождение:	24 февраля 1896(1896-02-24) деревне Идельбаево 5-й Усерганской волости Орского уезда Оренбургской губернии (ныне Кувандыкский район Оренбургской области) Российская империя
Смерть:	27 сентября 1937(1937-09-27) (41 год) Москва, РСФСР
Партия:	член РКП(б) c 1920 года

Биишев Ахмед (Ахмадулла) Альмухаметович (башк. Бейешев Әхмәт (Әхмәҙулла) Әлмөхәммәт улы, 1896—1937) — государственный и общественный деятель, участник и идеолог Башкирского национального движения, один из организаторов Башкирского войска, политсекретарь Башкирского обкома РКП(б), председатель Совета народных комиссаров БАССР (1920—1921 гг.).

Биография

Биишев Ахмед (Ахмадулла) Альмухаметович родился в деревне Идельбаево 5-й Усерганской волости Орского уезда Оренбургской губернии (ныне Кувандыкский район Оренбургской области).

Окончил учительскую семинарию в городе Оренбург. После Февральской революции вступает в ряды Башкирского войска в качестве командира кавалерийского полка (до февраля 1919 года), и становится членом Военно-полевого суда в этом войске. После перехода Башкирского войска на сторону Советской власти — Ахмеда Биишева назначают председателем Башкирского ЧК. После начинает работать в правительстве в должности Наркома соцобеспечения и труда.

С 1920 года избирается председателем Совета народных комиссаров БАССР, а с 1921 года Биишев является секретарём Башкирского обкома РКП(б). В дальнейшем работает на профсоюзной и хозяйственной работе. Ахмед Биишев отстаивал автономию Башкортостана, его политические и экономические интересы, культуру башкирского народа. Боролся за выдвижение башкир на партийную и советскую работу. Был обвинен в национализме и авантюризме.

В 1926 году Биишева отзывают в Москву в распоряжение ЦК ВКП(б). В Москве Ахмед Альмухаметович работал старшим консультантом во Всероссийском совете промышленной кооперации. В Москве проживал по адресу  ул.Покровские Ворота, д.4/15, кв.3.

20 июня 1937 года был арестован по обвинению в участии в антисоветской националистической организации и был репрессирован.

27 сентября 1937 года расстрелян.

Место захоронения: место захоронения — Москва, Донское кладбище.

Ахмеда Биишева реабилитировали в 1957 году.

Ссылки

• [encikl.bashedu.ru/bbb/biishev_aa.htm Статья в Башкортостан: краткая энциклопедия]
• [башкирская-энциклопедия.рф/index.php/read/8-statya/2160-bejeshev-khm-t-khm-ulla-lm-kh-m-t-uly Статья в Башкирской энциклопедии] (башк.)
• [bashkortostan-02.blogspot.com/2011/01/blog-post_2861.html Биишев Ахмед (Ахмедулла) Альмухаметович]
• [www.knowbysight.info/BBB/12364.asp Биишев Ахмед Альмухаметович]

Отрывок, характеризующий Биишев, Ахмед Альмухаметович

Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.


Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал: