Битва при Молдоне

Битва при Молдоне
памятник Биртноту в Молдоне
Дата	10 августа 991 года
Место	окрестности Молдона (Англия)
Итог	Решительная победа викингов
Противники
викинги, Норвегия Королевство Англия
Командующие
Олаф I Трюггвасон эрл Биртнот †
Силы сторон
2000—4000 неизвестны
Потери
неизвестны несколько сотен

Битва при Молдоне (в Хрестоматии по истории английского языка с VII по XVII в. А.И. Смирницкого Малдоне , англ. Battle of Maldon) — происшедшая 10 августа 991 года битва между англосаксами и вторгшимися в Англию викингами, на реке Блэкуотер у города Молдон в восточной Англии. В этом сражении англосаксы были побеждены.

История

Битва при Молдоне произошла в годы правления англо-саксонского короля Этельреда Неразумного. Согласно данным из Англосаксонской хроники и сложенной по следам событий 10 августа 991 года поэмы-песни «The Battle of Maldon», войска скандинавов возглавлял норвежец Олаф Трюггвасон. Численность викингов оценивалась в 2000—4000 воинов. Хроника «Liber Eliensis», составленная в XII веке монахами из Эли, указывает на тот факт, что армия англосаксов в разы уступала по количеству своим противникам.

Набеги, устраиваемые викингами на Британские острова с VIII века, привели к созданию в восточной Англии региона, подчинённого власти скандинавов — Данелага (территории, где действовали датские законы). Англо-саксонскому королю Эдуарду Старшему удалось в начале Х века отвоевать эту область, однако вслед за тем вновь начались набеги викингов через море. Битва при Молдоне и стала результатом одного из таких набегов. То, что норманны приплыли в Англию не для завоеваний, а за добычей указывают слова, сказанные одним из парламентёров-викингов: «we willað wið þam golde grið fæstnian» (За золото мы заключим с вами перемирие).

Битва

Англо-саксонское войско возглавлял доверенный короля, ealdorman (эрл) Биртнот (Byrhtnoth), которому было поручена охрана побережья от морских набегов. Его отряд был составлен преимущественно из вооружённых местных крестьян. Согласно исторической песне «The Battle of Maldon», прибывшие к месту будущего сражения на конях англо-саксы спешились и собрались на речном берегу. Прибывших к ним для переговоров и требовании дани представителей норманнов они ни с чем отправили обратно. Викинги, находившиеся на одном из речных островов не вступали в бой, так как не решались незащищёнными под англо-саксонскими стрелами и копьями переправляться через реку, и Биртнот позволил им беспрепятственно добраться до твёрдого берега. Ударившие тогда на противника викинги разбили англо-саксов. На поле боя под норманнскими мечами пал Биртнот, видевшие его гибель вассалы бежали с поля боя. Немногие оставшиеся при своём командире англо-саксы также погибли.

Последстия

Как сообщает «Англосаксонская хроника» за 991 год, ещё до битвы при Молдоне норманнами был разграблен Ипсвич. Затем в битве пал эрл Биртнот. Чтобы избежать ещё больших неудач и потерь в кровопролитной борьбе с викингами, англо-саксы, при посредничестве архиепископа Сигериха, заключили мир с датчанами, уплатив первоначально 10 тысяч фунтов дани, и обязавшись выплачивать её и далее.

Отрывок, характеризующий Битва при Молдоне

Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.