Блисс, Артур

Артур Эдуард Драммонд Блисс (англ. Arthur Edward Drummond Bliss; 2 августа 1891 — 27 марта 1975) — британский композитор.

Окончил Королевский колледж музыки, ученик Чарльза Вильерса Стенфорда. Во время Первой мировой войны был пехотным офицером. По возвращении в Англию Блисс быстро стал заметной фигурой в британской музыке благодаря ряду экстравагантных сочинений: Концерту для тенора, фортепиано и струнных (вокальная партия без слов), Цветной симфонии (1922), основанной на идее о наличии звуковых ассоциаций у каждого цвета, и др. В дальнейшем тяга Блисса к экспериментам носила более умеренный характер.

Наиболее известные сочинения Блисса — опера «Олимпийцы» (1949), телеопера «Товия и ангел» (1960), балет «Шах и мат» (1937, режиссёр-постановщик Нинет де Валуа), симфония «Герои утра» (с чтецом и хором, 1930), концерт для виолончели с оркестром.

В 1953 г. Блисс был удостоен звания Мастер королевской музыки.

Ссылки

• [www.arthurbliss.org официальная страница Артура Блисса]

Отрывок, характеризующий Блисс, Артур

– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».