Бляйбтрой, Максимилиана
| Максимилиана Бляйбтрой | |
| Maximiliane Bleibtreu | |
| Профессия: | |
|---|---|
Максимилиа́на Бля́йбтрой (нем. Maximiliane Bleibtreu; 1 августа 1870, Прессбург — 18 апреля 1923, Дрезден) — австрийская театральная актриса.
Биография
Максимилиана — дочь актёра Зигмунда Бляйбтроя, получила образование в венской консерватории и дебютировала в 1890 году в театре «Ан дер Вин», где прослужила вплоть до 1892 года. Затем выступала в театрах Санкт-Пёльтена, Линца и Инсбрука, вступила в театральное объединение в Граце. В 1903 году Бляйбтрой получила приглашение в дрезденский королевский театр, о дальнейшей творческой деятельности актрисы информация отсутствует.
В 1902 году Максимилиана Бляйбтрой вышла замуж за режиссёра венского придворного театра Эдуарда Мебуса. Сын Максимилианы Ренато Аттилио Бляйбтрой стал литератором, внучки Рената и Моника, а также правнук Мориц стали актёрами.
Напишите отзыв о статье "Бляйбтрой, Максимилиана"
Примечания
Литература
- Ludwig Eisenberg: Großes biographisches Lexikon der Deutschen Bühne im XIX. Jahrhundert. Verlag von Paul List, Leipzig 1903, S. XXX, ([archive.org/stream/ludwigeisenberg00eiseuoft#page/XXX/mode/1up]).
Отрывок, характеризующий Бляйбтрой, Максимилиана
– Как рана?– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
