Богданов, Михаил Нестерович

Михаил Нестерович Богданов
Дата рождения	2 декабря 1911(1911-12-02)
Место рождения	д. Медведкова, Талицкий район, Свердловская область
Дата смерти	8 апреля 1979(1979-04-08) (67 лет)
Место смерти	пос. Троицкий, Талицкий район, Свердловская область
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война Советско-финская война
Награды и премии

Михаил Нестерович Богданов (02.12.1911, Свердловская область — 08.04.1979, Свердловская область) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, наводчик орудия 266-го гвардейского стрелкового полка, гвардии младший сержант.

Биография

Родился 2 декабря 1911 года в деревне Медведкова Талицкого района Свердловской области. Окончил начальную школу. Трудовую деятельность начал машинистом паросиловой установки механического цеха Талицкой фабрики валяной обуви в 1938 году.

В 1938—1940 годах проходил службу в Красной Армии. Участник советско-финляндской войны 1939—1940 годах. В январе 1940 года был ранен. После лечения был демобилизован. Вернулся домой и на родную фабрику.

В феврале 1943 года был призван в Красную Армию Талицким райвоенкоматом. С мая 1943 года участвовал в боях с захватчиками. Воевал на Юго-Западном, 3-м Украинском и 1-м Белорусском фронтах. Член КПСС с 1944 года.

К лету 1943 года воевал наводчиком орудия в 274-го отдельного противотанкового дивизиона 354-й стрелковой дивизии. Участвовал в сражении на Курской дуге, в районе города Севск. В бою за деревню Галичинская при отражении контратаки уничтожил более 10 противников, награждён медалью «За отвагу».

К лету 1944 года воевал наводчиком 45-мм орудия артиллерийской батареи 266-го гвардейского стрелкового полка 88-й гвардейской стрелковой дивизии. В составе этой части прошел до конца войны.

18 июля 1944 года при прорыве обороны противника в районе города Ковель у села Торговище гвардии младший сержант Богданов метким огнём разрушил 3 блиндажа с огневыми точками и вывел из строя орудийный расчет противника.

Приказом по частям 88-й гвардейской стрелковой дивизии от 14 августа 1944 года гвардии младший сержант Богданов Михаил Нестерович награждён орденом Славы 3-й степени.

15 января 1945 года при прорыве обороны противника на левом берегу реки Висла у населенного пункта Бжиска Воля гвардии сержант Богданов прямой наводкой поразил 3 пулемета и до взвода автоматчиков противника. Отражая контратаки, подбил штурмовое орудие и автомобиль с боеприпасами, уничтожил несколько солдат. Был представлен к награждению орденом Славы 2-й степени.

8 февраля 1945 года на западном берегу Одера при отражении контратаки противника гвардии сержант Богданов выкатил орудие на прямую наводку и точным огнём уничтожил 9 пулеметных точек с их расчетами и до взвода противников. 9 февраля при отражении очередной контратаки поджег бронетранспортер и уничтожил 7 пулеметных точек. Когда орудие было выведено их строя со своим расчетом вел бой стрелковым оружием и гранатами, в течение трех часов отразил 5 контратака врага. Высота был удержана до подхода основных сил. За это бой награждён орденом Красного Знамени.

Приказом по войскам 8-й гвардейской армии от 4 апреля 1945 года награждён гвардии сержант Богданов Михаил Нестерович награждён орденом Славы 3-й степени

16 апреля 1945 года при прорыве одерского рубежа обороны противника в районе населенных пунктов Заксендорф, Вердер гвардии сержант Богданов, находясь в боевых порядках стрелковых подразделений, огнём из орудия вывел из строя 4 пулеметные точки, истребил много живой силы врага. 18 апреля 1945 года был ранен, но остался в строю.

В 1945 году демобилизован.

Указом президиума Верхвоного Совета СССР от 15 мая 1946 года гвардии сержант Богданов Михаил Нестерович награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

Вернулся на родину. Работал начальником паросилового хозяйства на фабрике в поселке Троицкий Талицкого района Свердловской области.

Жил в поселке Троицкий. Скончался 8 апреля 1979 года. Похоронен на кладбище поселка Троицкий Талицкого района Свердловской области.

Награждён орденом Красного Знамени, орденами Славы 1- й, 2-й и 3-й степеней, медалями, в том числе медалью «За отвагу».

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=18191 Михаил Нестерович Богданов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 6 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Богданов, Михаил Нестерович

Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.