Богоявленский собор (Орёл)

Православный собор
Богоявленский собор в Орле
Страна	Россия
Город	Орёл, пл. Богоявленская, 1
Конфессия	Православие
Епархия	Орловская
Архитектурный стиль	Барокко, классицизм, неорусский стиль
Дата основания	XVII век
Состояние	действует
Сайт	[sbs-orel.ru/ Официальный сайт]

Богоявле́нский собо́р в Орле́ — православный храм Орловской епархии, старейшее каменное здание города Орла. Располагается на берегу реки Орлик у пешеходного моста над плотиной, недалеко от впадения Орлика в Оку.

Богоявленский собор является единственной сохранившейся постройкой стрелки Оки и Орлика — исторического ядра города, где когда-то стояла Орловская крепость. В XVIII-XIX вв. соборная колокольня была высочайшим зданием Орла.

История

Деревянный храм

Первая точно датированная деревянная Богоявленская церковь была построена в Орле в 1641—1646 годах. Незадолго до этого, в 1636 г., по указу царя Михаила Фёдоровича началось восстановление города Орла, сожжённого литовцами и поляками в Смутное время тремя десятилетиями ранее.

Вскоре рядом была построена церковь святых Бориса и Глеба, и вокруг двух храмов возник мужской Богоявленский монастырь, известный по документам с 1665 года. После пожара 1680 года монастырь был перенесён на версту выше по Оке, на возвышенное место. Там он первоначально сохранял название Богоявленского, но затем был переименован в Успенский монастырь — впоследствии крупнейший комплекс храмов городе.

Каменный храм в стиле барокко

Новое каменное здание Богоявленского храма было возведено примерно в первом десятилетии XVIII века. По сохранившимся рисункам можно судить, то храм был одним из лучших образцов так называемого нарышкинского барокко тех времён. Строительство каменного храма было, по-видимому, завершено до того, как в 1714 году вышел указ Петра I, запрещающий каменное строительство по всей стране в связи с возведением новой столицы — Санкт-Петербурга, куда собирали на работу специалистов-каменщиков.

Расширение и привнесение элементов классицизма

В 1837 г. здание Богоявленского храма было капитально перестроено и расширено: колокольня и купол церкви остались прежние (барочные), но вокруг них были выстроены новые наружные стены и новый алтарь на некотором расстоянии от старых стен, которые были разобраны. При этом храм обрёл классицистические портики и новые массивные апсиды, что существенно изменило художественный облик постройки. Теперь храм стал сочетать черты барокко и классицизма.

Перестройка колокольни в неорусском стиле

В 1900 г. была разобрана соборная колокольня, которая «с давних пор стояла, изменив немного своё вертикальное положение». В 1908 г. началось возведение новой колокольни, завершённое не позднее 1912 г. Колокольня была выстроена в получившем широкое распространение в то время неорусском стиле. Таким образом, храм соединил в своём облике черты трёх основных архитектурных стилей в истории русского храмового зодчества: барокко (барабан и купол церкви, оформление иконостаса); классицизм (стены, портики и фронтоны); неорусский стиль (колокольня и апсиды).

Частичное разрушение и закрытие

После революции в 1922 г. храм оказался затронут кампанией по изъятию церковных ценностей, однако тогда изъято было немного. Более того, в 1923 г. Богоявленский собор не попал в число 17 храмов Орла, которые были закрыты.

В 1939 г. новая колокольня и церковная ограда были разобраны на кирпич. В 1945 г. Орловский отдел по делам архитектуры поставил храм на учёт, на стене здания была установлена охранная доска. В отличие от многих других храмов страны, Богоявленский собор оставался в тот период действующим — но лишь до 1963 г., когда он был закрыт в ходе новой антирелигиозной кампании.

В 1964 г. здание собора было приспособлено под городской кукольный театр. Была разобрана глава храма, сняты кресты, внутреннее подкупольное пространство перекрыли плоским потолком, а внутреннюю живопись XIX века заштукатурили.

Возрождение

В 1994 г. здание Богоявленского собора вернули Церкви, и община верующих во главе с настоятелем священником Владимиром Дорошем приступила к возрождению храма и прихода. С тех пор в течение 20 лет шло восстановление храма.

6 апреля 1996 года епископ Орловский и Ливенский Паисий освятил главный престол, и в храме начались регулярные богослужения. К середине 2000-х гг. были в основном восстановлены росписи собора.

В 2008 г. началось возведение колокольни на остатках её основания. Уже в 2009 на колокольню были подняты благовест и другие основные колокола, а в 2013 году был освящён полный комплект колоколов.

В марте 2014 года Богоявленский собор зазвонил впервые с 1919 года (когда из города отступили белые и был восстановлен ленинский запрет на колокольный звон).

24 мая 2014 года на колокольню были водружены купол и крест.

В конце 2015 года было завершено воссоздание колокольни собора (сняты леса), и Богоявленский храм вновь обрёл завершённый облик.

Приходская жизнь

Ныне настоятелем Богоявленского собора является митрофорный протоиерей Александр Прищепа, благочинный храмов города Орла.

При храме имеется артезианская скважина глубиной 140 м, которая работает по некоторым праздникам, в том числе и на престольный праздник собора — Богоявление (Крещение Господне). Перед входом в собор находится надкладезная часовня, устроенная так, что по её кресту стекает вода.

Действует воскресная школа, в 2012 году создан хор Богоявленского собора.

В 2015 г. при соборе начало действовать православное молодёжное движение «Богоявленская семья».

См. также

• Храмы Орла

Ссылки

• [sbs-orel.ru/ Богоявленский собор города Орла — официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Богоявленский собор (Орёл)

– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.