Большинцов, Мануэль Владимирович

Мануэль Владимирович Большинцов

Мануэль Владимирович Большинцов (2 декабря (15 декабря) 1902, Екатеринослав (ныне — Днепр) — 23 июля 1954) — советский кинодраматург и кинорежиссер.

Биография

Был одним из организаторов киностудии «Кинокомсомол» (Ростов-на-Дону). Здесь, а также на Ялтинской и других кинофабриках, поставил ряд фильмов.

С 1931 работал как сценарист. Первая значительная работа — фильм «Крестьяне» (1935, совместно с Ф. М. Эрмлером и В. Портновым). В 1938—1939 по сценарию Большинцова (написан совместно с М. Ю. Блейманом и режиссёром Ф. М. Эрмлером) поставлен один из выдающихся советских фильмов «Великий гражданин».

В годы Великой Отечественной войны Большинцов был главным редактором Центральной студии документальных фильмов, написал сценарии и тексты документальных фильмов — «От Вислы до Одера» (1945), «Донбасс» (1946), «Днепрогэс» (1948) и других, художественных фильмов — «Небо Москвы» (1944, совместно с Н. Ю. Блейманом), «Они спустились с гор» (1955, совместно с А. И. Белиашвили).

Награды

Сталинская премия (1941). Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

Ссылка

• Мануель Большинцов (англ.) на сайте Internet Movie Database(англ.)
• [www.megabook.ru/Article.asp?AID=572769 Большинцов Мануэль Владимирович (megabook.ru)]

Отрывок, характеризующий Большинцов, Мануэль Владимирович

Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.