Большое Кузьмино

Большо́е Ку́зьмино — деревня к югу от Санкт-Петербурга, располагавшаяся в XVIII—XX веках на берегу реки Кузьминка. Ныне вошла в состав Пушкина и застроена многоэтажными домами.

История

Само поселение было создано по приказу Петра I из крестьян Суздальских владений. Прежде на этих землях располагались «рассеянные хижины маймистов», то есть финских лютеран, которые в эпоху шведского владычества были приписаны к Пулковской мызе На западе пахотные земли доходили до территории Александровского парка. На юге Большое Кузьмино граничило с Царским Селом по Египетским воротам, которые также именовались Кузьминскими воротами. В 1795 году пожар в деревне привел к тому, что часть крестьян построила свои дома выше по течению Кузьминки, положив начало деревне Редкое Кузьмино. В годы Гражданской войны Большое Кузьмино упоминается в мемуарах генерала Краснова. В годы Второй мировой войны в районе деревни проходила линия фронта, где располагались позиции 55-й армии.

Топонимия

По Большому Кузьмину называется Кузьминское шоссе, которое идет от Петербургского шоссе (в створе Ленинградской улицы) до Волхонского шоссе в посёлке Александровская.

Ранее часть современной Дворцовой улицы в Пушкине, а именно от Малой улицы до Октябрьского бульвара, имела название Кузьминская улица.

Существуют проекты переименования находящейся поблизости станции 21 км в Кузьмино.

Литература

• Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — СПб.: Норинт, 2002. — 353 с. — ISBN 5-7711-0019-6.
• Зодчие Санкт-Петербурга. XIX — начало XX века / сост. В. Г. Исаченко; ред. Ю. Артемьева, С. Прохватилова. — СПб.: Лениздат, 1998. — 1070 с. — ISBN 5-289-01586-8.

Отрывок, характеризующий Большое Кузьмино

– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.