Большой толковый словарь

К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан) Большой толковый словарь русского языка (БТС) — справочное издание, центральным объектом описания которого являются единицы языка. На начало XXI века словник БТС был самым полным из существующих толковых словарей русского языка.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) В нём хранятся сведения о значении слов, даётся грамматическая характеристика слов, приводятся справки о происхождении слова, его стилистических свойствах, даются указания о произношении слов и правописании, а также иллюстрируется употребление слов как в свободных, так и в связанных (фразеологических) словосочетаниях. Автор проекта и главный редактор словаря доктор филологических наук Сергей Александрович Кузнецов.

Структура словарной статьи

Существует минимальная структура описания лексического состава языка — она представлена в орфографическом словаре. Верхний предел структуры описания — полный словарь-тезаурус для живого, активно развивающегося языка, по-видимому, создать невозможно (во всяком случае, в бумажном виде). Опыт создания словаря с очень сложной структурой — академический «Словарь русского языка» под редакцией А. А. Шахматова — доказывает теоретическую и практическую неосуществимость такого грандиозного замысла.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В связи с этим можно утверждать, что мастерство лексикографа сказывается в умении создать такую конструкцию словарного описания, которая позволяет ограниченное пространство книги последовательно насытить максимально подробной языковой информацией. Удачная конструкция словаря — это всегда компромисс, направленный на достижение соответствия между выбранными средствами и заявленными целями описания. К компромиссным решениям такого рода относятся решения о хронологическом срезе словарного описания, правилах размещения лексических единиц, способах описания словарных материалов, объёме орфографической, грамматической и семантической характеристики слов, приёмах иллюстрирования и др. Например, если принимается решение о совмещении большого словника с небольшим объёмом словаря, то неизбежным следствием такого решения должно быть введение строгих ограничений на объём иллюстративного материала и т. п. Есть и другие зависимости, коренным образом влияющие на конструктивные особенности словарной характеристики слова.

С этой точки зрения структура основных компонентов словарного описания БТС и принципы построения словарной статьи выгодно отличают этот словарь от других однотомных словарей. Сравнительный анализ показывает, что информация о слове в БТС носит не только языковой, но и гораздо более универсальный характер: структура словарной статьи позволяет дать орфографический и орфоэпический комментарий, расширенную грамматическую квалификацию слову, поставить пометы, носящие функциональный характер, дать справку о происхождении слова, указать морфологические и синтаксические ограничения, накладываемые на употребление слова в конкретном значении. В словаре используется многоаспектная стилистическая и семантическая характеристика слова, даются иллюстрации его употребления, при необходимости приводится энциклопедический комментарий.

БТС включает в свой состав как слова и значения, уже кодифицированные академическими словарями (в том числе, и словарями новых слов и значений), так и те из них, которые по каким-то причинам не вошли в предшествующие лексикографические издания. В словнике БТС отразилась тенденция к проникновению слов с резко сниженной окраской в стилистические разряды литературного языка, пусть и расположенные на далёкой его периферии. Речь идёт преимущественно о лексике обиходно-бытовой сферы общения, разговорной речи (от сниженной до вульгарной), молодёжного жаргона и др. Например: бабец, ночная бабочка, банан (заколка и неудовлетворительная оценка), блин (в зн. междометия), клешни (о руках), прикид (наряд), пиявка (щелчок или удар, причиняющий острую боль), репа (о чьей-либо глупой, плохо соображающей голове), заколебать кого-л., без балды, от балды, беспредел, чёрный нал и др. Отражая эту тенденцию пополнения лексического состава современного языка, БТС даёт и соответствующие^{[какие?]} квалификации каждому стилистически окрашенному значению слова.

Наряду с разговорным пластом в словарь включена и интеллектуальная, книжная лексика, вошедшая в обиход терминология, — наиболее употребительная часть словарного состава русского языка, актуальная для современного русского языкового сознания (например, аскеза, иглоукалывание, аккупунктура, кокаинизм, кантри, конверсия, конвертируемый и т. п.).

Историзмы входят в словарь на равных правах с актуальной лексикой, проясняя истоки русского менталитета и исторические веяния разных времён.

Типологические особенности словаря

Даже с формальной точки зрения БТС представляет собой новый для отечественной лексикографии тип полного однотомного справочника. Одним из важных отличий БТС от других однотомников является понимание языковой нормы. В БТС при описании норм русского языка признаётся актуальным весь период от Пушкина до наших дней, поэтому БТС является словарём, регистрирующим факты литературного языка. В БТС, как и во всех толковых словарях академического типа, описываются не только основные значения слов, но и те, которые обычно пропускаются словарями меньшего объёма. Эта разница в принципах и задачах описания лексики приводит к значительным содержательным различиям. В частности к тому, что БТС с его полным и подробным описанием русской лексики следует определять как справочное издание академического типа, а знаменитый и авторитетный словарь Ожегова при всех его безусловных достоинствах и очевидных заслугах — нет.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Все версии ожеговского словаря дают нормативную, предписывающую характеристику слову (по принципу: употребляйте слова так, как указано здесь). В БТС слова получают констатирующую, регистрирующую характеристику (то есть слова, приведённые в словаре, могут использоваться образованными людьми в своих письменных и устных текстах с соблюдением тех условий и ограничений, которые указаны здесь^[где?]).

Компактность словаря влечёт за собой компромиссы, имеющие по осям актуальность — нормативность — всеобщность — иллюстративность как сильные, так и слабые стороны. Удел любого толкового словаря — соблюдать баланс между описанием языковой действительности, выработкой нормативной перспективы для актуальной лексики и последовательным толкованием лексического состава языка как структурного явления. Существует также проблема верификации устаревших и просторечных значений, возникающая из-за отказа от цитирования в целях экономии места, принятом в однотомниках. Есть и другие проблемы^{[какие?]}, связанные с конструктивными особенностями однотомного словаря.

Цель БТС — показать лексико-семантическую систему русского языка в её живом функционировании. Поэтому одна из выигрышных сторон БТС — ориентация на достаточно широкое описание сферы употребления слов и их значений, раскрытие синтагматических связей слов в их типовой сочетаемости. Словарь опирается не только на модели словоупотребления, но и демонстрирует их лексическо-семантическое наполнение

Например, в словарной статье «авторитет» значение «общепризнанное значение, влияние» иллюстрируется следующими речениями:

…иметь авторитет. Пользоваться авторитетом. Завоевать, укрепить, потерять а. Большой, заслуженный, дутый, дешёвый а. А. учёного, государства. Подрыв авторитета.

Значение слова «автомобиль» иллюстрируется:

Легковой а. (пассажирский автомобиль с небольшим числом мест). Грузовой а. Спортивный, гоночный а. Ездить на (в) автомобиле. Водить а. А. мчится, сигналит, сбил кого-л. Заправка автомобилей.

История создания

Текстовая основа этого справочника создавалась в 1990−1992 гг. Ядро коллектива составили сотрудники Словарного отдела Института лингвистических исследований РАН (ИЛИ РАН). К этой работе привлекались также специалисты Санкт-Петербургского государственного университета и Санкт-Петербургского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена.

БТС первоначально задумывался как «Толково-энциклопедический русский словарь» (ТЭРС), в котором приёмы классической толковой лексикографии сочетались бы с краткими энциклопедическими справками и энциклопедическими словарными статьями, описывающими понятия, явления, процессы, персоналии. В середине 1989 г. началась работа по проектированию конструкции справочника и созданию инструкции по составлению словаря. Были разработаны технологические схемы работ и правила структуризации словарной информации в форматы ТЭРС. Согласно замыслу, в основу ТЭРС должны были лечь не только материалы картотек, но и тексты словарей, созданные в Словарном отделе Института лингвистических исследований РАН, а также энциклопедические сведения, подготовленные ведущими гуманитариями Санкт-Петербурга. Новизна проекта заключалась в самой идеологии словаря, в новой структуре словарных статей, в оригинальном расположении материала внутри словарной статьи, в новом подходе к тексту толкований, в разработке и освоении компьютерных технологий необходимых при создании словарей большого объёма. Работа над текстом ТЭРС, начавшись в 1990 г., продолжалась до 1992 г. К этому времени ТЭРС существовал в бумажной и, частично, в компьютерной форме, а большая и сложная работа по сведению толковой и энциклопедической частей словаря и редактированию всего текста ещё только начиналась. Задача словаря — показать с необходимой полнотой лексическое отражение понятийной картины мира, реализованной в русском литературном языке. В те годы подобная задача оказалась нерешаемой, поскольку коренные политические, экономические и социальные перемены, постигшие Россию, повлекли за собой глубокие изменения в лексическом составе и идейно-понятийной структуре языка.

С середины 1992 г. начался новый этап работы над словарём, который вернул его в русло академической лексикографии. Несколько лет ушло на то, чтобы заново подготовить и ввести в компьютерную базу данных большое количество словарных статей, включая статьи, описывающие неологизмы.

Были пересмотрены принципы семантической характеристики слова и иллюстрации толкований, изменены количество и структура стилистических помет, их соотношение друг с другом, уточнены правила описания фразеологии, изменены правила описания залоговых форм глагола, была упрощена характеристика синтаксического управления слова, усовершенствована структура отсылочных словарных статей, сокращена доля энциклопедической информации, а текстовая база данных заново структурирована. Это привело к необходимости коренного пересмотра всего текста словаря и унификации отдельных его частей. Использование компьютерных технологий позволило провести все эти работы за пять лет. После целого ряда последовательных структурных и содержательных изменений к началу 1998 г. прежний текст ТЭРС был значительно преобразован. В результате получился словарь, который получил при издании название «Большой толковый словарь русского языка».

Принципы, положенные в основу словарного описания лексики в БТС, полностью согласуются как с принципами академических словарей — Малым академическим словарём (МАС) и Большим академическим словарём (БАС), так и с традициями академической лексикографии в целом. Тексты МАС и БАС, взаимно использованные при их переиздании, привлекались и при первичной подготовке БТС. При этом, словник БТС количественно превосходит оба многотомных академических словаря, изданных в СССР. Но по характерным особенностям подхода к лексикографическому описанию слова БТС является их преемником. Это подтверждается как формальными, так и содержательными свойствами БТС.

Во-первых, все три словаря объединены одной научной школой и одной научной базой. В БТС использована фундаментальная картотека Словарного отдела ИЛИ РАН, содержащая подробные сведения о лексике русского языка. Её цитатные материалы составляют важный слой культуры, поскольку классические тексты (фольклорные, художественные, публицистические, научные и т. п.) представляют собой накопленный интеллектуальный потенциал нации.

Во-вторых, общими научными принципами. Наиболее важными из них являются: учёт исторической перспективы при оценке степени устойчивости и распространённости языковых фактов, широкое понимание современности при определении языковой нормы и полнота описания лексики, задаваемая текстами русской классической литературы.

В-третьих, общим фондом словарных описаний, что выразилось, в частности, в последовательном сохранении удачных толкований (то есть лаконичных и ясных) и выработке новых с использованием общих правил. При этом в словаре соблюдено последовательное и подробное описание русской лексики, её значений, дана морфологическая, стилистическая и синтаксическая характеристика слов. Следование традициям академической лексикографии позволяет говорить о том, что БТС вместе с МАС и БАС составляют логически полную триаду словарей: многотомный — четырёхтомный — однотомный.

Первое издание БТС вышло в 1998 году, с тех пор вышло несколько версий текста словаря, включая легальные электронные издания, нелегальные интернет-копии, пиратские издания с искажёнными названиями, а также его легальное многотомное иллюстрированное издание^{[уточните ссылку]}.

За время, прошедшее со дня первого издания БТС, словарь неоднократно становился объектом специального научного исследования^{[уточните ссылку]}. Свой вклад в обсуждение достоинств и недостатков словаря внесли русисты Германии, Израиля, Польши, России, США, Финляндии, Южной Кореи. В течение нескольких последних лет любой пользователь Интернета имел возможность высказать на сайте Грамота.ру свои замечания о БТС, поскольку весь его текст находится в свободном доступе.

В целом, результаты профессионального и любительского анализа текста БТС свидетельствуют о высокой оценке качества труда, проделанного большим коллективом профессионалов-лексикографов. Вместе с тем, за полтора десятка лет стало известно также и о нескольких отрицательных отзывах. Однако их пристрастное содержание и ангажированный смысл выбивались далеко за рамки научной дискуссии.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Критика

Внесение некоторых форм слов в словарь спорно, так, например, слово «жевачка», зафиксированное в словаре как разговорная форма, является отражением произношения, а не новым словом (следуя этой логике, необходимо было бы внести в словарь и такие несуществующие слова как «черезвычайно» и «психиатор», поскольку такое произношение слов «чрезвычайно» и «психиатр» является достаточно распространённым).

Литература

• Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов в следующих редакциях:

• СПб., 1998. — 1536 с.;
• с исправлениями 2000−2007;
• под изменённым издательством названием "Новейший Большой толковый словарь русского языка. СПб.−М., Рипол−Норинт, 2008;
• с изменениями и дополнениями, 2010.
• Компьютерная версия ABBYY Lingvo x5, 2011.

Интернет-ресурсы

• [www.gramota.ru/slovari Большой толковый словарь русского языка на портале Грамота.ру (2009)]
• [www.btslovar.ru Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Большой толковый словарь

– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.