Бошнякович, Олег Драгомирович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Олег Бошнякович
В домашней обстановке
Основная информация
Дата рождения	9 мая 1920(1920-05-09)
Место рождения	Муром
Дата смерти	11 июня 2006(2006-06-11) (86 лет)
Место смерти	Москва
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	пианист, педагог
Инструменты	фортепиано
Жанры	классическая музыка
Награды

Оле́г Драгоми́рович Бошняко́вич (9 мая 1920, Муром — 11 июня 2006, Москва) — русский пианист и педагог.

Биография

В 1934 поступил в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории в класс Тамары Бобович. В 1949 году окончил консерваторию по классу фортепиано, где его наставником был Игумнов. В аспирантуре учился у Генриха Нейгауза.

Был профессором РАМ имени Гнесиных, народным артистом России. Он не только преподавал, но и давал сольные концерты в залах консерватории, зале имени Чайковского. Его стиль был признан превосходным во всём мире ^[кем?]. Исполнение ноктюрнов Шопена было особенно замечательным и виртуозным. В качестве концертмейстера выступал в дуэтах с Обуховой, Долухановой, Хворостовским.

Фирма "Мелодия" выпустила 13 долгоиграющих пластинок с его записями произведений Чайковского, Рахманинова, Шопена, Моцарта, Прокофьева, Гранадоса, Альбениса. Его записи выходили во многих странах мира. Полное собрание из десяти компакт-дисков было издано в Японии.

Олег Бошнякович продолжил лучшие традиции русской фортепианной школы, начатой сто лет назад Александром Зилоти и Сергеем Рахманиновым, в которой виртуозность является не самоцелью, но лишь средством выражения смысла музыкального сочинения.

Генрих Нейгауз писал: «Бывшего моего воспитанника О. Бошняковича я ценю очень высоко, как пианиста и музыканта. Концерт из любых произведений в его исполнении оставляет радостное впечатление музыкального благозвучия, он умеет передать „звучащую ткань“ произведения, — а ведь музыка есть искусство звука…»

Среди друзей был известен и феноменальным владением "художественным свистом", исполняя оперные арии.

У Бошняковича брала уроки первая жена Солженицына Решетовская.

За годы преподавания воспитал плеяду музыкантов, среди которых Спасский, Борис Олегович и Максим Трефан. Вёл большую музыкально-просветительскую деятельность. Автор ряда методических пособий и очерков о выдающихся музыкантах прошлого.

Отрывок, характеризующий Бошнякович, Олег Драгомирович

– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.