Брон, Джерри
| Джерри Брон | |
| Gerry Bron | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
Джерри Брон (англ. Gerry Bron; 1 марта 1933 — 19 июня 2012) — английский музыкальный продюсер и менеджер, сын основателя компании Bron’s Orchestral Service и брат актрисы Элинор Брон. Некоторое время Брон управлял делами Bonzo Dog Doo-Dah Band, но стал широко известен как менеджер Uriah Heep и основатель записывающей компании Bronze Records. Брон также записывал Motörhead, Manfred Mann, Джина Питни, Juicy Lucy, Ричарда Барнса, Джона Хайземана.
Биография
Джерри Брон родился в семье евреев—выходцев из Восточной Европы; его отец, известный музыкальный издатель Сидней Бронштейн (владелец нотного издательства Bron's Orchestral Service), сократил фамилию, когда переехал в Англию.[1] Джерри Брон рассказывал, что до 19 лет не интересовался классической музыкой, но всю его жизнь изменил один-единственный аккорд.
Я был участником юношеского клуба в синагоге, и там был большой холл, который использовался для репетиций симфонических оркестров… Однажды я пришел в клуб, через холл нам пройти не разрешили, предложили подняться по боковым ступенькам у стены, и тут зазвучала совершенно фантастическая музыка! Я поднялся на балкон, открыл дверь… Замереть меня заставил один лишь аккорд: от него у меня волосы встали дыбом. Я тут же сказал себе: что ж, буду играть в оркестре!… Так изменилась вся моя жизнь. Это был «Тиль Уленшпигель» Рихарда Штрауса. Штраус написал много потрясающей музыки, в частности, оперу «Роза и кавалер», которую часто исполняют в Англии, но мою жизнь изменил вот этот единственный аккорд.[2]Оригинальный текст (англ.)I was a member of the youth club in the synagogue, and they had a big hall that was used to rehearse symphony orchestras - I didn't know this. I turned up at the club [one day], and we couldn't get into the hall and were told to go up the stairs that were at the side of the hall, and I heard this music which was absolutely fantastic! The hall has a balcony, so I opened the door and went on there and saw this conductor conducting the orchestra - and this is the music they were playing. What stopped me was this chord (points to the specific place on the sheet): the hairs on the back of my head were standing - it was absolutely amazing. And at that moment I said, "Okay, I want to play in an orchestra"… The score is Richard Strauss' "Till Eulenspiegel". Richard Strauss's written terrific music, he wrote an opera called "The Rose And Cavalier", which is quite frequently performed in England. But this piece of music set off my inspiration…
Брон начал играть на кларнете и фортепиано. В 21 год он приступил к серьёзному изучению музыки, после чего некоторое время играл в оркестрах. В музыкальный бизнес он вошёл в 28 лет по стопам отца, который сначала занимался рассылкой нот, затем организовал собственное издательство, позже ставшее известным как Bron’s Orchestral Service. Его первым клиентом стал Джин Питни, к которому Джерри и поступил на работу пресс-агентом[2].
В конце 1960-х годов Брон стал менеджером Uriah Heep и пригласил в состав Кена Хенсли, тем самым обеспечив качественный скачок в развитии группы. В 1971 году он образовал независимый рекорд-лейбл Bronze Records, куда помимо Uriah Heep пришли Juicy Lucy, Ричард Барнс, Colosseum, Osibisa, Manfred Mann, The Real Kids, Салли Олдфилд, Motorhead, The Damned, Girlschool и Hawkwind. Мик Бокс говорил, что Брон «всегда был открыт новым идеям: он всегда давал попробовать то, что попадало в рамки его понятий о благоразумном»[2].
Брон, как правило, исполнял обязанности как менеджера, так и студийного продюсера, считая такое сочетание оптимальным. Главным качеством продюсера он считал страсть к своему делу, главным качеством музыканта — целеустремленность (отмечая в этом смысле участников "золотого состава Uriah Heep). Вспоминая прошлое, Брон отмечал, что в общечеловеческом смысле ему приятнее всего было работать с Uriah Heep, поскольку у него сложились дружеские отношения с Кеном Хенсли, труднее всего — с Манфредом Мэнном и Джоном Хайземаном (из Colosseum). Своим наивысшим музыкальным достижением (в качестве продюсера) он называл «Easy Livin'»[2].
Брон говорил в интервью о том, что считает «ужасной» деятельность сегодняшних продюсеров, которые «тиражируют посредственность». Он считает, что начальный период развития артиста должен составлять около двух лет и в качестве примера правильной политики приводит историю Кейт Буш, от которой EMI два года ждали дебютный альбом[2].
В 2003 году Джерри Брон реформировал Bronze Records. В числе артистов, подписавших контракт с новым лейблом — клавишник Пэдди Милнер, гитарист фламенко GP Hall, джазмен Джон Альтман.
Напишите отзыв о статье "Брон, Джерри"
Примечания
Ссылки
- [www.bronzerecords.co.uk/ Bronze Records]
Отрывок, характеризующий Брон, Джерри
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
