Булатова, Фания Даригатовна
| Фания Даригатовна Булатова | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
д. Арметрахимово Стерлитамакского кантона БАССР (сейчас - Ишимбайский район) |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: |
токсикология |
| Место работы: | |
| Учёная степень: |
доктор медицинских наук (1984) |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Башкирский медицинский институт (БМИ) |
Фания Даригатовна Булатова (17 августа 1928, д. Арметрахимово Стерлитамакского кантона БАССР (сейчас Ишимбайский район Республики Башкортостан) — 19 июня 1997, Уфа) — советский российский, профпатолог, преподаватель высшей школы. Доктор медицинских наук (1984), профессор (1987). Научная деятельность посвящена изучению воздействия низких концентраций промышленных токсикантов (ароматических углеводородов) на функции печени и желчевыводящих путей работников химической промышленности и нефтехимической промышленности и разработке эффективных мер профилактики.
Образование
БГМИ (1952)
Трудовая биография
осле окончания БГМИ (1952) работала терапевтом в г. Ишимбае, с 1963 гл. врач клиники Уфимского НИИ гигиены и профзаболеваний (ныне — Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека Минздрава РФ). С 1966 преподаватель БГМУ (в 1991—96 завкафедрой токсикологии, ирофпатологии, гигиены труда и окружающей среды). В сентябре 1974 г. на базе Уфимского НИИ гигиены и профзаболеваний организована кафедра гигиены труда и профзаболеваний, где первыми преподавателями стали и. о. зав. кафедрой к.м.н. Ф. Д. Булатова и ассистент А. Г. Заеров[1].
На кафедре госпитальной терапии Булатова стала одним из пионеров научного направления по изучению влияния продуктов сернистых нефтей на здоровье нефтедобытчиков и нефтепереработчиков[2]
Преподавала на кафедре ИПО Скорой помощи, медицины катастроф с курсами термической травмы и трансфузиологии ИПО[3]
Библиография
Автор свыше 80 научных трудов.
Клиника, диагностика, лечение и профилактика интоксикации продуктами производства дивинилальфаметилстирольного каучука : Метод. рекомендации / Уфим. НИИ гигиены и профзаболеваний; [Составители Л. А. Беломытцева, Ф. Д. Булатова, А. И. Грудцин. — Уфа : Б. и., 1980. — 20 с.; 20 см.
Булатова Ф. Д.. Хронические заболевания желчных путей у рабочих нефтехимических предприятий: методические рекомендации. — Уфа, 1977. — 21 с.
Напишите отзыв о статье "Булатова, Фания Даригатовна"
Примечания
- ↑ [www.bgmy.ru/448-istoriya-kafedry.html ИСТОРИЯ КАФЕДРЫ » БГМУ - Информационный архив Башкирского Государственного Медицинского Университета]
- ↑ [www.bgmy.ru/238-istoriya-kafedry-gospitalnoj-terapii.html ИСТОРИЯ КАФЕДРЫ ГОСПИТАЛЬНОЙ ТЕРАПИИ №1 » БГМУ - Информационный архив Башкирского Государственного Медицинского Университета]
- ↑ [www.bgmy.ru/468-kafedra-skoroj-pomoshhi-i-mediciny-katastrof-s.html КАФЕДРА СКОРОЙ ПОМОЩИ И МЕДИЦИНЫ КАТАСТРОФ С КУРСОМ ТЕРМИЧЕСКОЙ ТРАВМЫ ИПО » БГМУ - Информационный архив Башкирского Государственного Медицинского Университета]
Отрывок, характеризующий Булатова, Фания Даригатовна
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.
В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
