Бычков, Владимир Иванович
| Владимир Иванович Бычков | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Владимир Иванович Бычков (1861, Могилёвская губерния — 18 августа 1883 года, Томск) — российский революционер, старший брат революционера Александра Бычкова.[1]
Биография
Из дворян. Отец — инженер-технолог, директор сахарного завода, затем акцизный чиновник. Родился в 1861 году в Могилевской губернии, где в то время его отец служил лаборантом Земледельческого Горыгорецкого института.
Среднее образование получил в Гомеле и Киеве. Обучался на юридическом факультете Киевского университета, однако не закончил его.
С 1878 года принимает активное участие в революционных кружках в Киеве (В. Осинского, Л. Брантнера, В. Дебогория-Мокриевича и др.). Был одним из организаторов первого киевского народовольческой группы (кружок В. Бычкова — И. Левинского), действовавшей в 1880 — первой половине 1881 года. В состав его группы входили его брат А. Бычков, И. Левинский, Н. Ааронский, Н. Мазченко, И. Кириллов, В. Горинович, Ф. Яновский. Кружок считал себя местной ячейкой народовольческой организации и имел свою печать с надписью «Киевская секция партии „Народная воля“»[2]. Планировалась широкая террористическая деятельность, готовились покушения на провокатора Забрамского, жандармского капитана Судейкина, киевского вице-губернатора Гессе, готовилось похищение кассы Киевского университета. Кружок работал в среде учителей и гимназистов в Нежине и Козелецком уезде.[3] Активно взаимодействовал с членами Южно-русского рабочего союза (П. Ивановым, Е. Ковальской, Н. Щедриным и др.). Налаживал устройство типографии.
Переписанная рукой Бычкова программа партии «Народная Воля» была обнаружена при обыске у Н. Ааронского 16 апреля 1881 года.
Арестован в 1881 году, он был привезен осенью того же года в Московскую пересыльную тюрьму, для дальнейшей отправки административным порядком в Восточную Сибирь под гласный надзор на пять лет. В связи с арестом Бычкова был арестован его брат гимназист, впоследствии выпущенный на поруки, был арестован и его родственник офицер 44 резервного батальона, переведенный из Киева куда-то в глушь. Вследствие письма, найденного у Бычкова, были произведены аресты в Нежине. Там были арестованы учитель Пархоменко (выпущен на поруки), ст.филол. инст. Игнатенко, гимназист 8 класса Любарский, сельские учителя Колтуненко, Лукьянович и Ященко.[4]
Интересным эпизодом явилась попытка Бычкова жениться в тюрьме, в результате чего он мог породниться с московским губернатором[5].
В конце декабря 1881 года был возвращён в Киев для привлечения к дознанию по «делу 69-ти» (И. Левинского, Н. Геккера и др.). Из числа обвиняемых ему грозило наиболее суровое наказание.
19 декабря 1882 года бежал из Киевской тюрьмы[6]. Скрывался в Киеве у А. Баха и П. Дашкевича, затем перебрался с помощью Ортынского в Житомир, а оттуда через Бердичев в Харьков. После ареста В. Н. Фигнер руководил местными революционными делами.
Считая народовольческую организацию на юге разбитой, уехал летом 1883 года в Томск, чтобы устроить побег своей невесты Нат. Барановой и наладить пути бегства ссыльных. Приехал в Томск 10 августа 1883 года под фамилией Павла Ивановича Сабанеева, но был узнан уголовным преступником, сидевшим с ним вместе в Киевской тюрьме. Последний подослал к Бычкову извозчика, чтобы отвезти в участок. Бычков выстрелил в извозчика, но промахнулся и, не желая вторично попасться в руки полиции, следующим выстрелом убил себя[7].
Напишите отзыв о статье "Бычков, Владимир Иванович"
Примечания
- ↑ Бычков Владимир Иванович // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
- ↑ ЦГАОР СССР, ф. 102, 3-е делопроизводство, 1881 г., д. 359, лл. 21—22, 46.
- ↑ Третя республіканська наукова конференція з архівознавства та інших спеціальних історичних дисциплін. Друга секція. Спеціальні історичні дисципліни. К., 1968, с. 343—345.
- ↑ [narovol.ru/document/nv10.htm "Народная Воля" № 8-9, 5 февраля 1882 г]
- ↑ [narodnaya-volya.ru/document/ivanov.php Народная Воля - Письма С. А. Иванова к П. Вл. Карповичу]
- ↑ [scepsis.ru/library/id_1630.html IV. Политические процессы 1879—1882 гг.как арена революционной борьбы // Николай Троицкий]
- ↑ [narodnaya-volya.ru/document/nv12.php Народная Воля - Листок Народной Воли № 2, 1883]
</ol>
Отрывок, характеризующий Бычков, Владимир Иванович
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
