Васильков, Игорь Афанасьевич

Игорь Афанасьевич Васильков
Дата рождения:	6 (19) мая 1910(1910-05-19)
Место рождения:	Российская империя
Дата смерти:	2003(2003)
Место смерти:	Москва, Россия
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР Россия Россия
Профессия:	сценарист, писатель, преподаватель ВГИКа
Карьера:	1938—1993
Направление:	научно-популярное кино
Награды:

Игорь Афанасьевич Васильков (1910— 2003) — советский сценарист, теоретик научно-популярного кинематографа, писатель. Член КПСС с 1940 года.

Член Союза кинематографистов СССР. Член коллегии Госкино Российской Федерации. Руководил мастерской научно-популярного кино Института кинематографии. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1980). Лауреат Ломоносовской премии (1960, 1965), премии СК (1977).

Биография

Жил в Москве.

Окончил ВГИК в 1940 году.

С 1938 года работал в кино как сценарист научно-популярных фильмов.

Значительное место в его работах занимают проблемы биологии и энтомологии – «Чудесный сад» (1940), «Солнечное племя» (1945), «Незримые помощники» (1948), «Победа в пустыне» (1949), «В стране нектара» (1959), «Пчелы и урожай» (1949), «Чарльз Дарвин» (1960), «Василий Докучаев» (1961), «Синяя пчёлка» (1964) и другие. По его сценариям поставлены также фильмы «Большая Вселенная» (1944), «Солнечный камень» (1955) и другие.

В 1946 году на первом Каннском кинофестивале фильм режиссёра А. Винницкого по сценарию И. Василькова «Солнечное племя» (из жизни пчёл) получил первую премию .

Занимался теорией научно-популярного кинематографа, защитил докторскую диссертацию по искусствоведению на эту тему. Автор статьи «Научно-популярное кино» в Большой советской энциклопедии.

Автор научно-популярных книг. В повести «Тайна двух сфинксов» (1961), посвящённой достижениям биологии и медицины, документальные данные и рассказ о достоверных событиях сочетаются с вымыслом и научной фантастикой. Книга «Путешествие в страну нектара» (1964) посвящена жизни пчёл.

Награды и звания

• орден «Знак Почёта» (14.04.1944)
• Заслуженный деятель искусств РСФСР (1980)
• Ломоносовская премия (1960, 1965)
• Премия Союза кинематографистов СССР (1977)

Творчество

Публикации

• Згуриди А., Васильков И. Научное кино в СССР. — 2 изд. — М., 1959.
• Васильков И. А. Тайна двух сфинксов. — М.: Молодая гвардия, 1961. — 178 с.
• Васильков И. А. Путешествие в страну нектара. — М.: Детская литература, 1964. — 240 с. — 50 000 экз.
• Васильков И. А. Проблемы кинопопуляризации. // В сб. Научно — популярный фильм. Вып. 2. М., 1964.
• Васильков И. Идея и тема в научно-популярном сценарии и фильме. — М., 1967.
• Васильков И. Экран и наука. — М., 1967.
• Васильков И. Объективное и субъективное в научно-популярном сценарии и фильме. — Изд. ВГИКа, 1969.
• Васильков И. О содержании и форме в научно-популярном сценарии и фильме. — М., 1973.
• Васильков И. Мир близкий, мир далекий… — М., 1975.
• Васильков И. Экран рассказывает о науке. — М., 1977.
• Васильков И. Искусство кинопопуляризации. Очерки теории научно-популярного кино. — М., 1982. — 352 с. — 6000 экз.

Сценарии

• «Чудесный сад» (1940)
• «Большая Вселенная» (1944)
• «Солнечное племя» (1945, реж. А. Винницкий, приз Каннского кф 1946 г.)
• «Незримые помощники» (1948)
• «Победа в пустыне» (1949)
• «Пчелы и урожай» (1949)
• «Солнечный камень» (1955)
• «В стране нектара» (1959, «Моснаучфильм», реж. А. Винницкий)
• «Чарльз Дарвин» (1960)
• «Василий Докучаев» (1961)
• «Синяя пчёлка» (1964)
• «Иван Ползунов» (1964)
• «На границе жизни» (1965)
• «Лицом к лицу с расизмом» (1967, приз Вкф 1968 г.)
• «Мы и природа» (1977) и др.

Ссылки

• [cpllindengrove.com/AUTHORS/V/VASILKOV.I/VASILKOV.HTM Васильков, Игорь Афанасьевич] // Энциклопедия фантастики: Кто есть кто / Под ред. Вл. Гакова. — Минск: ИКО «Галаксиас», 1995. — 694 с. — ISBN 985-6269-01-6.

• [www.rubricon.com/qe.asp?qtype=4&qall=0&aid={38A0E328-E17B-46A0-ABF3-EFBAD31AF6E9}&ii=140&id=140&fstring1=%u0412%u0430%u0441%u0438%u043B%u044C%u043A%u043E%u0432&rq=1&onlyname=checked&newwind=&psize=10&pn=1&selw=checked Васильков Игорь Афанасьевич] в энциклопедии «Кино»
• [www.ng.ru/style/2000-03-03/16_stalin.html Сталин и кадры - О том, как снимать кино и ловить селедку]

Отрывок, характеризующий Васильков, Игорь Афанасьевич

– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.