Веллисте, Тривими
Тривими Веллисте<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 1992 — 1994 | ||||
| Предшественник: | Яан Манитски | |||
| Преемник: | Юри Луйк | |||
| Рождение: | 4 мая 1947 (76 лет) | |||
| Образование: | Тартуский университет | |||
| Деятельность: | борьба за признание ветеранов 20-й эстонской дивизии Waffen SS | |||
| Награды: |
| |||
Тривими Ве́ллисте (Trivimi Velliste, родился 4 мая 1947) — эстонский государственный деятель. С 1992 по 1994 год — министр иностранных дел Эстонии.
С 1995 года является членом партии Исамаалийт.
Содержание
Биография
- 1971 — старший корректор издательства «Валгус»
- 1971—1976 — заместитель начальника литературного отдела Государственного комитета по литературе Эстонской ССР, старший редактор главной редакции
- 1976—1987 — старший корреспондент отдела публицистики еженедельника Sirp ja Vasar, переводчик
- 1987—1991 — председатель Эстонского общества охраны памятников старины
- 1992—1994 — министр иностранных дел Эстонии
- 1992—1994 — депутат Рийгикогу (Парламента Эстонии) VII созыва
- 1994—1998 — постоянный представитель Эстонии в ООН
- 1998—1999 — советник министра обороны Эстонии
- 1999—2011 — депутат Рийгикогу IX, X и XI созывов
- 2007 — Президент Балтийской ассамблеи
- 2011 — кандидат в депутаты Рийгикогу XII созыва (не набрал достаточного количества голосов и не был избран)
Деятельность в поддержку ветеранов 20-й эстонской дивизии Waffen SS
Выступает на слётах ветеранов 20-й гренадерской дивизии Waffen SS.[1].
В качестве депутата Рийгикогу в течение семи лет безуспешно боролся за официальное признание ветеранов 20-й эстонской дивизии Waffen SS борцами за свободу Эстонии.[2]
30 июля 2011 года на слёте ветеранов 20-й дивизии Waffen SS на вопрос корреспондента, не рождаются ли вокруг его точки зрения на историю неонацисты, Веллисте ответил:
« В Эстонии, среди эстонцев не было нацистской идеологии ни в войну, ни после неё, ни сейчас. Эстонцы не склонны к такой идеологии[3].»
Осуждение нацизма
30 июля 2011 года на традиционном слете ветеранов 20-й дивизии Waffen SS дал негативную оценку действиям нацистской Германии:
« И я не хочу утверждать, что враг номер 2, гитлеровская Германия, чем-то принципиально лучше. Они абсолютно равные друг другу ублюдочные хищники[3].»
« Мы очень хорошо знаем, сколько нашего народа уничтожил каждый из оккупантов. Оба оккупанта уничтожали наш народ, но оккупант номер один[4] уничтожил значительно больше. Это жестокие факты. Я не говорю о том, что случилось бы, если бы немцы выиграли эту войну, об этом мы можем сколько угодно спекулировать, что и делается сейчас[3].»
Награды и премии
- Премия памяти профессора Торолфа Рафто (1988)
- Орден Государственного герба IV класса (2001)
- Орден Государственного герба II класса (2006)
- Орден Возрождения Польши (2009)
Напишите отзыв о статье "Веллисте, Тривими"
Примечания
- ↑ [www.rian.ru/society/20070808/70630907.html Директор Центра Визенталя считает слет эсэсовцев в Эстонии постыдным | Общество | Лента новостей "РИА Новости"]
- ↑ [rus.delfi.ee/daily/estonia/nadeyus-veterany-vaffen-ss-budut-oficialno-provozglasheny-borcami-za-svobodu-uzhe-k-vesne.d?id=50424733 Надеюсь, ветераны ваффен-СС будут официально провозглашены борцами за свободу уже к весне] // DELFI, 30.07.2011
- ↑ 1 2 3 [rus.delfi.ee/daily/estonia/nadeyus-veterany-vaffen-ss-budut-oficialno-provozglasheny-borcami-za-svobodu-uzhe-k-vesne.d?id=50424733] // DELFI, 30.07.2011
- ↑ здесь Веллисте имеет в виду СССР
| ||||||
Отрывок, характеризующий Веллисте, Тривими
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
