Волки (фильм, 1981)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1981 года
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
| Волки | |
| Wolfen | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Руперт Хитзиг |
| Автор сценария |
Дэвид Айре |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Гэри Фишер |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
115 мин. |
| Бюджет |
000 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Волки» (англ. Wolfen) — кинофильм. Экранизация одноимённого романа 1978 года Уитли Страйбера. Приз Международного кинофестиваля в Авориазе.
Сюжет
Детективу Уилсону поручают расследовать серию жестоких убийств в Нью-Йорке, где жертвы, предположительно, были убиты животными. Вскоре он с ужасом начинает понимать, что убийства совершаются древними сверхъестественными существами…
В ролях
- Альберт Финни — Уилсон
- Дайан Венора — Ребекка Нефф
- Грегори Хайнс — Уиттингтон
- Эдвард Джеймс Олмос — Эдди Холт
- Дик О'Нил — Уоррен
- Том Нунен — Фергюссон
Съёмочная группа
- Режиссёр — Майкл Уодли
- Продюсер — Руперт Хитзиг
- Сценаристы — Дэвид Айре, Майкл Уодли, Эрик Рот, Уитли Страйбер (автор книги)
- Композитор — Джеймс Рой Хорнер
- Главный оператор — Гэри Фишер
- Монтажёры — Маршал Борден, Мартин Брам, Дэннис Долан, Крис Лебензон
- Художники-постановщики — Пол Зилберт и Дэвид Чапман
- Художник по костюмам — Джон Боксер
Технические данные
- Формат изображения: Цветной 2.20 : 1
- Формат звука: Шестиканальный MegaSound на 70 мм копиях и Dolby на 35 мм копиях.
Награды
- 1982 — Специальный приз жюри МКФ в Авориазе
См. также
Напишите отзыв о статье "Волки (фильм, 1981)"
Ссылки
- «Волки» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи о фильмах ужасов и триллерах. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Волки (фильм, 1981)
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
