Вторая бременская война
| Вторая бременская война | |||
 Карл Густав Врангель (1662). Худ. Матеус Мериан (младший) | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина |
Стремление Швеции | ||
| Итог |
Победа Бремена | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Вторая бременская война (швед. Andra bremiska kriget) — война между Швецией и Бременом, начавшаяся в 1665 году в связи с нерешённым во время Первой бременской войны вопросом о статусе Бремена.
Швецию и Бремен связывали сложные взаимоотношения. После смерти Карла X Густава город отказался принести поздравления малолетнему Карлу XI по поводу его вступления на престол, кроме того, в 1663 году, несмотря на протесты Швеции, Бремен получил место и голос в имперском рейхстаге. К лету 1664 года недовольство шведов возросло до такой степени, что начали появляться слухи о скорой войне.
В конце 1664 года Швеция потребовала от Бремена принести поздравления Карлу XI и признать нарушения Штадского рецесса. Город выставил шведам встречные претензии.
28 июля 1665 года шведский риксрод, воспользовавшись тем, что внимание Англии и Нидерландов было отвлечено новой англо-голландской войной, принял окончательное решение о начале войны с Бременом. Однако речь шла не о формальном нападении, а всего лишь о блокаде города. Началась подготовка к военной компании.
Шведские войска при штормовой погоде были переправлены в Германию лишь в декабре. Всего под началом шведского главнокомандующего Карла Густава Врангеля оказалось 11 тыс. человек. В январе 1666 года шведская армия двинулась к Бремену, который был прекрасно укреплён и имел сильный гарнизон.
Блокада города оказалась малоэффективной. Одновременно некоторые германские князья начали собирать армии для защиты Бремена. В этих условиях Швеция была вынуждена пойти на переговоры.
15 ноября 1666 года между Бременом и Швецией был заключён Габенгаузенский договор, согласно которому за Бременом признавалось право подчиняться непосредственно германскому императору, однако его представители до 1700 года не должны были присутствовать на рейхстагах. Налоги, выплачивавшиеся городом, должны были идти как в шведскую, так и в имперскую казну. Швеция же обязалась срыть возведённые ею возле Бремена укрепления и в возможных конфликтах с городом не прибегать более к оружию.
См. также
Источники
- Lundqvist K.G. Sveriges krig med staden Bremen och politik i samband därmed åren 1665—1666. — Uppsala, 1893.
- Nordisk familjebok. B. 4. — Stockholm, 1905.
- Rystad G. Karl XI: biografi. — Lund, 2003.
Напишите отзыв о статье "Вторая бременская война"
Отрывок, характеризующий Вторая бременская война
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
