Гаглоев, Владимир Михайлович

Владимир Михайлович Гаглоев
осет. Гаглойты Владимир
Дата рождения:	26 декабря 1928(1928-12-26)
Место рождения:	с. Додот, Юго-Осетинская автономная область, Грузинская ССР, СССР
Дата смерти:	12 февраля 1996(1996-02-12) (67 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Гражданство:	СССР СССР
Род деятельности:	прозаик, драматург, публицист, переводчик, редактор
Язык произведений:	осетинский

Влади́мир Миха́йлович Гагло́ев (осет. Гаглойты Владимир; 26 декабря 1928, с. Додоти — 12 февраля 1996, Москва, похоронен в Цхинвале) — известный осетинский писатель: прозаик, драматург и публицист. Выпускник Литературного института им. М. Горького, по окончании вуза вернулся в Южную Осетию.

В 1968—1976 годах работал главным редактором журнала «Фидиуæг» («Глашатай»).

В. М. Гаглоев много сделал для развития осетинского театра. В частности, им были переведены на осетинский «Доходное место» А. Островского, «Иркутская история» А. Арбузова, «Дали неоглядные» Николая Вирты, а также пьесы других авторов для постановки на сцене Юго-Осетинского драматического театра.

Владимир Гаглоев — автор пьес «Непокорённый народ» (1952), «Моя семья» (1955), «Залина» (1957). Пьесы Гаглоева ставились в Юго-Осетинском театре.

Романы Гаглоева «Пробуждение» и «Осетинское сказание» выходили относительно большими тиражами на русском языке. Его пьесы ставились русскими драматическими театрами в Рязани и Киеве.

Память

Именем Гаглоева 15 мая 2003 года названа одна из улиц Цхинвала (бывшая улица Чавчавадзе).

Отрывок, характеризующий Гаглоев, Владимир Михайлович

Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.