Гаджиев, Камалудин Серажудинович
Поделись знанием:
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
| Камалудин Серажудинович Гаджиев | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
Камалуди́н Серажуди́нович Гаджи́ев (род. 2 марта 1940) — советский и российский историк и политолог. Доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.
Содержание
Биография
После окончания медицинского училища несколько лет работал заведующим медицинским пунктом в горных районах Южного Дагестана. Служил в Советской армии. Окончил исторический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова (с отличием). Кандидатскую и докторскую диссертации защитил по проблемам общественно-политической мысли США. Круг интересов в последние два десятилетия: политическая философия, теория политики, политология.
Научные труды
Избранные монографии
- США: эволюция буржуазного сознания. М.: Мысль, 1981, 255 с.
- Эволюция основных течений американской буржуазной идеологии. М.: Наука, 1982, 333 с.
- Американская нация: национальное самосознание и культура. М.: Наука, 1990, 240 с.
- Политическая наука. М.: Международные отношения, 1993—1995, 398 с.
- Геополитика. М.: Международные отношения, 1997, 383 с.
- Политическая философия. М.: Экономика, 1999, 606 с.
- Геополитика Кавказа. М.: Международные отношения, 2001; 2003, 463 с.
- Геополитические горизонты России: контуры нового миропорядка. М.: Экономика, 2007, 751 с.; второе исправленное и дополненное издание. М.: Экономика, 2011, 479 с.
- Имидж государства в конфликте идеологий. М.: Андалус, 2007, 207 с.
- Кавказский узел в геополитических приоритетах России. М.: Логос, 2010, 531 с.
- «Большая игра» на Кавказе: вчера, сегодня завтра. М.: Международные отношения, 2010, 339 с.
- Этнонациональная и геополитическая идентичность Кавказа. Saarbrücken. Lambert Academic Publishing, 2011, 531 с.
- Сравнительный анализ национальной идентичности США и России. М.: Логос, 2013.; 2013; 2015, 408 с.
Учебники
- Введение в политическую науку (Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования РФ в качестве учебника для студентов высших учебных заведений). М.: Логос, 1997—1999, 540 с.
- Введение в геополитику (Рекомендовано Министерством образования РФ в качестве учебника для студентов высших учебных заведений). М.: Логос, 1998—2005, с.429.
- Политология (Допущено Министерством образования РФ в качестве учебника для студентов вузов). Логос, 2000—2011, 485 с.
- Политология. Базовый курс (Допущено Научно-методическим советом по по-литологии Министерства образования и науки РФ в качестве учебника для студен-тов вузов). М: Высшее образование. 2005—2011, 505 с.
- Политология. Конспект лекций. М.: Высшее образование. 2006—2011, 205 с.
- Введение в политическую философию. М.: Логос, 2004; 2010, 335 с.
- Геополитика. 4-е исправленное и дополненное издание (Допущено Министерством образования РФ в качестве учебника для студентов вузов). Учебник для вузов. М.: Юрайт, 2011, 479 с.
- Сравнительная политология. Учебник для вузов. М.: Экономика, 2012, 350 с.
- Геополитика. Академический курс 5-е издание, переработанное и дополненное (Рекомендовано Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальностям и направлениям: «Политология», «Международные отношения», «Юриспруденция», «История», «Социология» М.: Издательство Юрайт, 2014; 2015. 466 с.
- Политическая философия и социология. Учебник для бакалавриата и магистратуры. Рекомендовано Учебно-методическим отделом высшего образования в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по гуманитарным направлении специальностям. М.: Издательство Юрайт, 2014, 251 с.
- Политология. Академический курс. 4-е изд. -дополненное и переработанное. Допущено научно-методическим советом по политологии Министерства образования и н7ауки Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений. М.: Юрайт, 2014, 467 с.
- Введение в политическую теорию. Академический курс. (Рекомендовано Учебно-методическим отделом высшего образования в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по гуманитарным направлениям и специальностям. М.: Юрайт, 2015,
- Политология. Курс лекций. 2-е переработанное и дополненное издание. М.: Юрайт, 2015, 207 с.,
Статьи
- Тоталитаризм как феномен ХХ века // Вопросы философии. 1992. № 2.
- Идея «американского века»: история и современность. В кн.: США: эволюция основных идейно-политических концепций. М.: Издательство Московского университета, 2004.
- От биполярной к новой конфигурации геополитических сил // Мировая экономика и международные отношения. М., 1993. № 7.
- О конце евро-центристского мира и новой конфигурации геополитических сил. Часть I // Социологические исследования. 1993, № 4; Часть 2, Там же, 1993, № 6.
- Политическая идеология: концептуальный аспект // Вопросы философии, 1998, N12.
- Апология Великого Инквизитора // Вопросы философии, 2005, № 4.
- Миропорядок сквозь призму синергетики // Международные процессы, 2005.
- Масса, миф государство // Вопросы философии, 2006, № 6.
- Размышления о тотализации войны // Вопросы философии, 2007, № 8.
- Демократическое и имперское начала во внешнеполитической стратегии США // Мировая экономика и международные отношения, 2007, № 8.
- К полицентрическому миропорядку // Политические исследования, 2007.
- Имидж государства как средство культурной гегемонии // Мировая экономика и международные отношения, 2007, № 12.
- Метаморфозы либеральных ценностей // Вопросы философии, 2008, № 5.
- Вестернизация или особый путь модернизации // Политические исследования, 2008, № 4.
- Этюды о тоске человека по вечности // Вопросы философии, 2009, № 3.
- Искушение свободой // Свободная мысль, 2009, № 6.
- Новое великое переселение народов // Свободная мысль, 2009, № 12.
- Мировой экономический кризис: политико-культурное измерение // Вопросы философии, 2010, № 6 и др.
- О воле, силе и слабости государства в современном мире // Мир и политика, 2011, № 1.
- Национальная идентичность: концептуальный аспект // Вопросы философии, 2011, № 10.
- Внешняя политике в поле пересечения морали и власти // Мировая экономика и международные отношения, 2011, № 10 и др.
- Метаморфозы идеологии в условиях глобализации // Власть, 2011, № 11.
- Миропорядок в зеркале мирового экономического кризиса // Ориентир (Журнал Министерства обороны РФ), М., 2012, № 4.
- Национализм в роли идеологии // Власть, 2012, № 11.
- Природа политических режимов национальных республик Северного Кавказа // Россия и мусульманский мир, 2012, № 6.
- Природа политических режимов стран Южно-кавказских государств // Мир и политика, 2012, № 5.
- О кризисе национальной идентичности // Мир и политика, 2013, № 1.
- Политическая идеология: Кризис или возрождение? // Свободная мысль, 2013, № 1/2.
- Эндогенные факторы фрагментации идентичности России // Мировая экономика и международные отношения, 2013, № 4.
- Реквием по демократии? // Мировая экономика и международные отношения, 2013, № 4, 1,3.
- Метаморфозы и дилеммы американского консерватизма // Власть, 2013, № 10.
- Современный американский консерватизм: социо-культурный аспект // Власть, 2013, № 12.
- Геополитические интересы России на Южном Кавказе // Российская экономика: вчера сегодня, завтра, Октябрь 2013.
- Геополитические ориентиры Запада на Южном Кавказа // Свободная мысль, 2013, № 5.
- Реквием по демократии? // Мировая экономика и международные отношения, 2014, № 1.
- Перспективы демократии в век информационной революции // Власть, 2014, № 8.
- Метаморфозы глобализации: геополитическое измерение // Власть, 2014, № 11.
- Трубопроводная дипломатия на Южном Кавказе в геополитическом измерении // Горизонты экономики, 2014, № 4.
- О метаморфозах нового правого дискурса // Горизонты экономики, 2014, № 6 Либерально-консервативный консенсус в странах Запада // Власть, 2015, № 1
- Фундаментализм в поле пересечения западных и исламских ценностей // Власть, 2015, № 3.
- Об инверсии вектора и функций глобализации / Мировая экономика и международные отношения, 2015.
- В защиту пантеизма // Вопросы философии, 2015, № 8.
- О новой правой альтернативе // Свободная мысль. 2015, № 5.
- О некоторых тенденциях в современном мире в геополитическом измерении // Геополитический журнал, 2015, № 4
- Новая правая альтернатива в идеологическом дискурсе Запада / Высшее образование сегодня, 2015, № 7 и др.
Энциклопедии
- Гаджиев К. С. [iph.ras.ru/elib/3159.html Фашизм] // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. — 2-е изд., испр. и допол. — М.: Мысль, 2010. — ISBN 978-5-244-01115-9.
Напишите отзыв о статье "Гаджиев, Камалудин Серажудинович"
Ссылки
- [www.imemo.ru/ru/struct/dep/stp.php Сектор теории политики ИМЭМО]
- [humanities.edu.ru/db/msg/24118 Избранные труды]
Отрывок, характеризующий Гаджиев, Камалудин Серажудинович
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
