Гасников, Михаил Иванович

Гасников Михаил Иванович
Дата рождения	10 января 1921(1921-01-10)
Место рождения	Ломеслуд, Вятская губерния, РСФСР ныне Удмуртия
Дата смерти	1989(1989)
Место смерти	Калуга, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1941—1960
Звание	гвардии капитан
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	с 1960

Михаил Иванович Гасников (1921—1989) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.

Биография

Родился в крестьянской семье. Русский. Окончил 5 классов. Работал вальцовщиком на металлургическом заводе в Ижевске.

На фронтах Великой Отечественной войны с декабря 1941 года. Был 7 раз ранен. Участвовал в Курской битве, где отличился в районе деревни Снава: с 5 по 9 июля 1943 года под ожесточённым артиллерийско-миномётным огнём и непрерывной бомбёжкой вражеской авиации управлял боем 7-й стрелковой роты, которая отразила 8 атак пехоты и танков, уничтожив до 500 солдат и офицеров, 7 автомашин с пехотой и боеприпасами, подбила и сожгла 3 тяжёлых и 2 средних танка. Во время боя лично противотанковой гранатой подбил танк; будучи ранен, не покинул поля боя до выполнения боевой задачи. За отличие в сражении был награждён орденом Красного Знамени.

Умело руководил боевыми действиями при переправе через реку Нарев. Его батальон захватил плацдарм на правом берегу и, отразив 4 контратаки, обеспечил переправу полка.

После войны продолжил службу в Советской армии. С 1960 — в запасе. Жил в Калуге. Умер 4 ноября 1989 года.

Награды

• Герой Советского Союза (указ от 24 марта 1945 года, № 5951);
• орден Ленина;
• 2 ордена Красного Знамени;
• орден Отечественной войны 1-й степени;
• орден Красной Звезды.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14260 Гасников, Михаил Иванович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Гасников, Михаил Иванович

Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.