Гейтман, Егор Иванович
| Егор Иванович (Георг Иоганн) Гейтман | |
| нем. Georg Johann Heytman | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Жанр: | |
 Работы на Викискладе | |
Егор Иванович (Георг Иоганн) Гейтман (1798—1829/1862; нем. Georg Johann Heytman) — гравёр пунктиром немецкого происхождения работавший в России; ученик Томаса Райта.
Содержание
Биография
Георг Иоганн родился в 1798 году в семье каменного мастера Иоганна Самуэля у которого и получил первые уроки художественного мастерства. 6 декабря 1811 года принят в число воспитанников Императорской Академии Художеств на казенное содержание[1].
В 1824 году Гейтман выставлял свои доски на медаль. Из работ известны гравюры: портреты графа Л. Л. Бенигсена, 1821 г. (окончен Райтом), А. С. Пушкина, 1822 г., Варнека (Сев. Цветы, 1827 г.), В. И. Де Геннина, Императрицы Марии Феодоровны (Невский Альманах, 1829 г.), А. Н. Оленина, балерины Телешевой (Русская Талия, 1825 г.), Бурдалу (с собственного рисунка Г.) и короля Таити Помари, виньетка с бюстом Архимеда, 1822 г. (офорт) для книги Петрушевского "Архимед", ангел с кадилом — памятник в Грузине (Сев. Цветы, 1827 г.), Пушкин, стоящий с Онегиным на набережной Невы против крепости (Невский Альманах, 1829 г.), заглавные листы к "Альбому Северных муз", 1828 г., и альманаху "Букет", Бельведерский торс и голова Вакха (Мартоса), литографированные портреты Н. М. Карамзина, П. П. Свиньина (воспроизведены в "Очерке по истории литографии в России" В. Я. Адарюкова), гр. А. Ф. Закревской и портреты К. Х. Бенкендорфа, A. B. Иловайского, П. М. Капцевича, И. С. Леонтьева и Н. И. Сенявина, с оригиналов Доу, для "Военной галереи", изданной в 1826—1827 гг. в Лондоне[1].
Дмитрий Александрович Ровинский высказывает предположение, что ему же принадлежит портрет знатока якутских древностей Шиллинга[2], а Владимир Яковлевич Адарюков включает этот портрет в список произведений Гейтмана. В вышеуказанном труде В. Я. Адарюкова «Очерк по истории литографии в России» воспроизведен как этот портрет, так и портрет Императрицы Елисаветы Алексеевны в Таганроге, находящийся в собрании Эрмитажа[1].
Егор Иванович Гейтман, согласно «Подробному словарю русских граверов» (стр. 227—229[2]) под редакцией Д. А. Ровинского, умер в 1862 году, эту же дату смерти называют «Русский биографический словарь» под редакцией А. А. Половцова[1] и Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона[3], однако в ряде других источников говорится, что Гейтман умер 7 июня 1829 года[4][comm 1].
Напишите отзыв о статье "Гейтман, Егор Иванович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Гейтман, Егор // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- ↑ 1 2 Ровинский Д. А.. «Подробный словарь русских граверов», стр. 227—229
- ↑ Гейтман // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
- ↑ [rusdeutsch-panorama.ru/jencik_statja.php?mode=view&site_id=34&own_menu_id=4855 Немцы России]
Комментарии
- ↑ При этом в вышеназванных источниках не указывается работ написанных в 1840-х годах и позднее
Литература
- Адарюков В. Я. «Очерки истории литографии в России», 26, 30;
- Ровинский Д. А.. «Подробный словарь русских граверов», стр. 227—229;
- «Материалы для истории Академии Художеств», II, 8, 192.
Отрывок, характеризующий Гейтман, Егор Иванович
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
