Командование глобальных ударов ВВС США

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Командование глобальных ударов ВВС США
AFGSC

Эмблема ГУК ВВС США
Годы существования

2009

Страна

США США

Входит в

Военно-воздушные силы США

Тип

Главное командование

Функция

Управления стратегическими ядерными силами наземного и воздушного базирования

Дислокация

Авиабаза Барксдейл, Луизиана

Командиры
Действующий командир

Генерал-лейтенант Фрэнк Клотц

Командование глобальных ударов ВВС США (англ. Air Force Global Strike Command) — главное командование в составе ВВС США, образованное в январе 2009 года. К ГУК ВВС отошли некоторые функции Главного боевого командования и Космического командования ВВС США.





История

О создании командования глобальных ударов министерства ВВС США, которое должно «обеспечивать стратегическое ядерное сдерживание и операции по осуществлению глобальных ударов», 24 октября 2008 года объявил госсекретарь военно-воздушных сил США Майкл Донли.[1]

12 января 2009 года 55 сотрудников командования глобальных ударов провели своё первое предварительное заседание на авиабазе Боллинг в пригороде Вашингтона. В июне штабом командования стала авиабаза Барксдейл в Луизиане.

КГУ начало ограниченное функционирование 7 августа 2009 года под началом генерал-лейтенанта Фрэнка Клотца.

Подразделения

Вооружение

Самолёты

Ракеты

Напишите отзыв о статье "Командование глобальных ударов ВВС США"

Примечания

  1. [www.prime-tass.ru/news/show.asp?id=500021062&ct=news Россия создаст новые ударные системы в ответ на формирование командования глобальных ударов ВВС США - главком ВВС РФ] (рус.)(недоступная ссылка — история). Проверено 19 октября 2009.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Командование глобальных ударов ВВС США

Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.