Годфруа-Демонбин, Морис

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Морис Годфруа-Демонбин

Морис Годфруа-Демонбин (фр. Maurice Gaudefroy-Demombynes; 15 декабря 186213 августа 1957) — французский арабист и исламовед.





Биография

С 1898 года работал в библиотеке Школы живых восточных языков в Париже и преподавал арабский язык в Колониальной школе.

С 1911 годапрофессор арабского языка в Парижском университете, с 1929 года — директор Института исламоведения при этом университете.

С 1935 года — член Академии надписей и изящной словесности.

Научное наследие

Автор работ по исламоведению и средневековой Аравии и Сирии.

Труды

  • Les cérémonies du mariage en Algérie. — Paris, 1900.
  • Les institutions musulmanes. — Paris, 1921; 1946.
  • Le pèlerinage à la Mekke. Étude d'histoire religieuse. — Paris, 1923.
  • Grammaire de l'arabe classique. — Paris, 1937.
  • Mahomet. — Paris, 1957; 1969.
  • Le monde musulman et byzantin Jusqu'aux Croisades. — Paris, 1981.

Напишите отзыв о статье "Годфруа-Демонбин, Морис"

Литература

  • Massé H. Maurice Gaudefroy-Demombynes // Arabica. — 1957, t. 4, fasc. 3.
  • Беляев E. A. Годфруа-Демонбин. Мухаммед // Проблемы востоковедения. — 1960, № 1.

Примечания

Отрывок, характеризующий Годфруа-Демонбин, Морис

После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.