Гомилиус, Луи Фёдорович

Луи Фёдорович Гомилиус

Луи Фёдорович (Людвиг Фридрихович) Гомилиус (Хомилиус) (нем. Friedrich Constantin Homilius; 1845–1908) — российский органист, дирижёр и композитор и педагог немецкого происхождения.

Биография

Луи Фёдорович Гомилиус родился 25 мая 1845 года в столице Российской империи городе Санкт-Петербурге в семье валторниста, музыкального педагога и композитора Фридриха Христиановича Гомилиуса, немца по происхождению, который постоянно в России в 1838 года; последний и дал мальчику первые уроки музыки.

Первоначальное образование Гомилиус-младший получил в реформатском училище, а затем учился в Санкт-Петербургской консерватории под руководством Антона Рубинштейна и Карла Давыдова. Игру на органе изучал у Генриха Штиля.

Гомилиус состоял органистом при лютеранской церкви Святых Петра и Павла в Санкт-Петербурге и, помимо этого, занимал должность профессора в Петербургской консерватории, где преподавал игру на органе, сменив на этом посту своего учителя Г. Штиля. Среди его многочисленных учеников были, в частности, Артур Капп, Рудольф Тобиас, Мийна Хярма (эст. Miina Härma) и Пеэтер Сюда (эст. Peeter Süda).

Дирижируя с 1871 года в Петропавловском хоровом обществе, Л. Ф. Гомилиус давал ежегодные концерты, в которых исполнялись лучшие духовные произведения как средневековых, так и композиторов-современников.

Он сочинил несколько хоровых композиций, романсов и небольших пьес для фортепьяно.

Луи Фёдорович Гомилиус умер 27 декабря 1908 года в родном городе.

Его брат Константин Фёдорович (1840—1918) также был органистом при реформаторской церкви российской столицы.

Примечания

Персоналии   Классическая музыка   Опера   Санкт-Петербург   Российская империя

Отрывок, характеризующий Гомилиус, Луи Фёдорович

Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.