Горницкий, Лукаш
| Лукаш Горницкий | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
Лукаш Горницкий (польск. Łukasz Górnicki; 1527—1603) — польский поэт и прозаик.
Содержание
Биография
Лукаш Горницкий родился в 1527 году в городе Освенциме. Получил образование в Краковской академии и Падуанском университете[1].
По окончании обучения служил секретарём и библиотекарем у польского короля Сигизмунда II Августа[1][2].
Из сочинений Л. Горницкого наиболее известно «Dworzanin polski»; основную идею и форму он заимствовал из сочинения Бальдассаре Кастилионе «Il libro del cortegiano», но по содержанию книга вполне оригинальна. Это род повести без интриги, рисующей жизнь тогдашнего высшего и среднего польского общества[1].
Еще один известный труд Лукаша Горницкого — «Dzieje w Koronie Polskiej», род мемуаров, богатых бытовыми сценками и характеристиками[1].
В своих политических статьях и брошюрах Горницкий старательно доказывает, что Польша идет к гибели вследствие постоянного возрастания в обществе анархических идей[1]. Горницкий отличался прекрасным, выработанным литературным языком; его ставят в этом отношении в один ряд с Яном Кохановским и Петром Скаргой[1].
Лукаш Горницкий умер 22 июля 1603 года в Тыкоцине.
Напишите отзыв о статье "Горницкий, Лукаш"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Лось, И. Л. Горницкий, Лука // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Польский биографический словарь.
Литература
- Raphael Löwenfeld. Lukasz Gornicki. Sein Leben und seine Werke. Ein Beitrag zur Geschichte des Humanismus in Polen. Breslau 1884
Ссылки
- [runeberg.org/nfbi/0776.html Łukasz Górnicki] // Nordisk familjebok (швед.).
Отрывок, характеризующий Горницкий, Лукаш
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
