Гримм, Людвиг Эмиль
| Людвиг Эмиль Гримм | |
| нем. Ludwig Emil Grimm | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
|
Лю́двиг Эмиль Гримм (14 марта 1790, Ханау — 4 апреля 1863, Кассель) — немецкий художник и гравер, брат Вильгельма и Якоба Гриммов.
Биография
Пятый сын Филиппа Вильгельма Гримма (1751—1796), амтмана г. Штайнау-ан-дер-Штрассе, и Доротеи Циммер (1755—1805). Младший брат прославленных немецких филологов Вильгельма и Якоба Гриммов, в историографической традиции зачастую обозначается как Брат-художник (нем. Malerbruder)[1]. В 1808 г. отправился в Мюнхен для обучения рисованию и гравировальному делу у известного художника и гравера того времени К. Гесса, и в скором времени достиг больших успехов. Л. Э. Гримм исполнял работы в самых разнообразных техниках и жанрах: среди его работ жанровые композиции, пейзажи, батальные и анималистические этюды, но главным образом — портреты. Он также справедливо относится к числу виднейших иллюстраторов XIX в.: в 1812—1815 гг. подготовил иллюстрации к одной из самых известных работ своих старших братьев — Собранию немецких сказок. 
Образы, созданные им для этого издания, стали классическими и воспроизводятся оформителями и издателями сказок во многих странах по сей день[2]. В 1813—1815 гг. принимал участие в «Освободительной войне» (нем. Befreiungskriege ), по окончании которой поселился в Касселе. В 1816 г. совершил многомесячное путешествие по Италии, затем вновь возвратившись в Мюнхен. В 1825 г. вместе с русским художником немецкого происхождения Е. Ф. Рейтерном основал первое в Германии профессиональное объединение художников — «Виллингсхаузерскую колонию художников» (нем. Willingshauser Malerkolonie)[3]. В 1832 г. был избран профессором кассельской Академии.
Сочинения и альбомы работ
- [Grimm L.E.] Das Bild des Fremden im Werk von Ludwig Emil Grimm (1790—1863) / Hg. von Herbert von Bose. Marburg, 2007.
- Grimm L.E. Erinnerungen aus meinem Leben / Hg. und ergänzt von Adolf Stoll. Leipzig, 1915.
Напишите отзыв о статье "Гримм, Людвиг Эмиль"
Литература
- Grimm, Ludwig Emil // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 9. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1879. — S. 689—690. (нем.)
- Lemmer M. Die Brüder Grimm. Leipzig, 1985.
Примечания
Отрывок, характеризующий Гримм, Людвиг Эмиль
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
