Грушин, Александр Алексеевич

Александр Алексеевич Грушин
Александр Грушин на «Майской лыжне» 2006 года
Дата рождения:	3 июля 1945(1945-07-03) (78 лет)
Место рождения:	Мурманск, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Награды и премии:	Почётные спортивные звания

Александр Алексеевич Грушин (род. 3 июля 1945, Мурманск, СССР) — советский и российский тренер, заслуженный тренер СССР и России. Возглавлял женскую сборную команду России (СССР) с 1984 по 1998 годы, мужскую сборную команду России — с 1999 по 2002 годы. С 2003 по 2010 годы — ведущий специалист по спортивной подготовке сборных команд России в ФГБУ ЦСП Минспорта РФ. Кандидат педагогических наук, профессор Кафедры теории и методики лыжного спорта РГУФКСиТ.

С 2010 года и по настоящее время, А. А. Грушин работает в Олимпийском комитете России руководителем управления по научно-методическому обеспечению спортивной подготовки.

За время практической (тренерской) деятельности им было подготовлено 15 Олимпийских чемпионов и 24 чемпиона мира.

А. А. Грушин трижды признавался лучшим тренером страны по зимним видам спорта. В 1985 году он был удостоен звания «Лучший тренер страны», по номинации Олимпийского комитета России.

А. А. Грушин награждён следующими правительственными наградами:

• Орден «Дружбы народов»
• Орден «Дружбы»
• Орден «За личное мужество»
• Орден «Почёта»

Среди его учеников и учениц: олимпийские чемпионы Тамара Тихонова, Вида Венцене, Светлана Нагейкина, Елена Вяльбе, Лариса Лазутина, Любовь Егорова, Раиса Сметанина, Нина Гаврылюк, Ольга Данилова, Юлия Чепалова, Михаил Иванов, а также бронзовые призёры чемпионата мира 2001 года в Лахти Виталий Денисов (гонка Гундерсона) и Сергей Крянин (50 км).

С 1996 года — член редакционного совета журнала «Лыжные гонки», с 1998 года — журнала «Лыжный спорт».

Грушин и ФЛГР

Александр Грушин известен независимостью взглядов и многолетней жёсткой критикой руководителей Федерации лыжных гонок России. Наряду с олимпийским чемпионом 1956 года, заслуженным тренером СССР Николаем Аникиным, заслуженным тренером СССР Анатолием Чепаловым и известным тележурналистом Андреем Кондрашовым является автором целого ряда публикаций в прессе, в которых подвергает критике методы работы руководителей ФЛГР.

Ссылки

• [www.skisport.ru/line/1309/ Прямая линия Александра Алексеевича Грушина с читателями журнала «Лыжный спорт»]
• [www.skisport.ru официальный сайт журнала «Лыжный спорт»]

Отрывок, характеризующий Грушин, Александр Алексеевич

Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.