Дамиани, Франческо

Франческо Дамиани
Общая информация
Полное имя:	итал. Francesco Damiani
Гражданство:	Италия
Дата рождения:	4 октября 1958(1958-10-04) (65 лет)
Место рождения:	Баньякавалло, Италия
Проживание:	Баньякавалло, Италия
Профессиональная карьера
Первый бой:	5 января 1985
Последний бой:	23 апреля 1993
Количество боёв:	32
Количество побед:	30
Побед нокаутом:	24
Поражений:	2
Ничьих:	0
Несостоявшихся:	0
Медали Олимпийские игры Серебро Лос-Анджелес 1984 до 91 кг Чемпионаты мира Серебро Мюнхен 1982 до 91 кг Чемпионаты Европы Золото Тампере 1981 свыше 91 кг Золото Варна 1983 свыше 91 кг
[boxrec.com/list_bouts.php?human_id=3748&cat=boxer Послужной список (boxrec)]

Франческо Дамиани (итал. Francesco Damiani, родился 4 октября 1958, Баньякавалло, Италия) — итальянский боксёр-профессионал, серебряный призёр Олимпийских игр 1984 года, чемпион мира среди профессионалов в тяжёлом весе по версии ВБО (WBO).

Биография

Франческо Дамиани появился на свет 4 октября 1958 года в небольшом городке Баньякавалло, расположенном в административном регионе Эмилия-Романья. Знакомство с боксом у него произошло довольно поздно. Брат привёл нашего героя в секцию, когда ему было 16 лет, а первый официальный поединок Франческо провёл в 17-летнем возрасте. Но поскольку парень был очень одарён физически, спортивные успехи вскоре не замедлили к нему прийти. Первый раз Дамиани стал чемпионом Италии, когда ему ещё не было и 20-ти — в 1978 году. Затем Франческо ещё неоднократно подтверждал звание сильнейшего боксёра страны в своём весе. В 1979 году он уже был включён в состав национальной сборной Италии. А спустя всего год Дамиани оказался среди участников московской Олимпиады.

Любительская карьера

На своём первом крупнейшем международном турнире Франческо проявить себя как следует не сумел. В 1/8 финала ему удалось справиться с румыном Теодором Пирйолом со счётом 4:1. Но уже на стадии четвертьфинала Дамиани, по мнению всех пяти боковых судей, «в одну калитку» проиграл советскому тяжу Петру Заеву, который затем стал серебряным призёром той Олимпиады. Но молодого боксёра это поражение не надломило, и уже буквально через год Франческо праздновал свой первый значительный успех на международном ринге. На чемпионате Европы, который состоялся в финском Тампере, Дамиани завоевал золотую медаль, одолев в финале сильного советского супертяжа Вячеслава Яковлева со счётом 5:0.

Близок был Франческо и к завоеванию золота на чемпионате мира 1982 года, состоявшемся в Мюнхене (ФРГ). В четвертьфинале именно этого турнира Дамиани одержал свою самую большую победу не только на любительском ринге, но и, пожалуй, во всей боксёрской карьере. Легендарному Теофило Стивенсону наш герой противопоставил единственно правильную тактику. Франческо, как и дважды до него Игорь Высоцкий, навязал высокорослому кубинцу неприятный для него бой на ближней дистанции. Остерегаясь коронного убийственного удара Стивенсона справа, Дамиани, перекрывшись блоком, сближался с ним и уже на безопасной для себя дистанции, пользуясь преимуществом в физической силе и мощи, пытался смять кубинца мощными размашистыми боковыми ударами с обеих рук. Стивенсон неожиданно потерялся под таким прессингом, его контрдействия были малоэффективными, к тому же итальянец, упреждая опасные для себя выпады, часто связывал его в клинче. В итоге с разгромным счётом 5:0 победа в этом бою была отдана Дамиани.

Легко пройдя в полуфинале болгарина Петара Стойменова, Франческо пришлось разыгрывать золотую медаль с американцем Тайреллом Биггсом. Последний оказался настоящим злым гением для Дамиани на протяжении всей его любительской карьеры. Заокеанский джеббер не только выиграл у него в решающем матче чемпионата мира — 1982 со счётом 4:1, но и двумя годами позже лишил Франческо мечты победить на Олимпийских играх, а также и в третьем поединке между ними — на матчевой встрече в Лос-Анджелесе в 1984 году нанёс итальянцу поражение. Но всё же позднее, уже на профи-ринге, Дамиани расквитался-таки сполна со своим обидчиком. Но это произошло спустя годы, а, вернувшись с серебряной наградой мирового первенства, в следующем году наш герой триумфально завершил выступления сразу на двух крупных международных турнирах.

Сначала в мае в болгарской Варне Дамиани подтвердил звание лучшего боксёра Старого Света в супертяжёлом весе. А затем в октябре стал победителем на проходившем у него на родине, в Риме, Кубке мира. В финале тех состязаний Франческо одолел американца Крэйга Пэйна со счётом 4:1. От перехода в профи нашего героя удерживала только перспектива завоевания золотой медали на Олимпиаде 1984 года. К тому же те Игры бойкотировали страны социалистического лагеря, так что встречи с сильными боксёрами из Кубы и СССР остальным участникам не грозили. Но, нанеся своим соперникам на стадиях 1/4 и 1/2 досрочные поражения, в финале Дамиани опять попал на Тайрелла Биггса. Франческо вспоминает, что после очередного поражения (со счётом 1:4) от своего старого неудобного соперника ему просто хотелось повесить перчатки на гвоздь, даже не переходя в профессионалы.

Профессиональная карьера

Дебютировал в 1985 году с Алоэ Гобо, котоого нокаутировал в 3 раунде.

Дамиани проводил свои бои в основном на родине, в Италии, лишь изредка боксируя в США. Среди соперников Франческо в первые годы выступлений в профи не было громких известных имён. Его аккуратно вёл к верхушкам мировых рейтингов опытнейший и авторитетнейший итальянский менеджер и промоутер Умберто Бранчини, который был принят в члены двух главных Залов славы мирового бокса — IBHOF и WBHOF. Добиваясь досрочных побед, Дамиани последовательно победил Эдди Грегга и завоевал интернациональный титул WBC.Затем победил Андерса Эклунда и завоевал тутил чемпиона Европы. Между тем,

В октябре 1988 году состоялся бой Франческо Дамиани с Тайреллом Биггсом. 1 раунд начался с разведки джебами на дальней дистанции, в котором Биггс переигрывал своего соперника, однако в конце раунда Дамиани пошёл вперёд и выровнял положение. 2 раунд прохоил на средней и ближней дистанции с небольшим преимуществом Дамиани. Оба боксёра сумели потрясти друг друга в этом раунде. С 3 раунда Дамиани начал доминировать в бою, разрывая дистанцию и пробивая мощные серии. В 5 раунде после одной из атак у Биггса образовалось рассечение, угол Биггса принял решение об остановке боя.

Вскоре после победы над Биггсом Дамиани провёл очередную защиту титула чемпиона Европы, после чего вышел на бой за звание чемпиона мира в мае 1989-го состоялся бой за титул WBO в супертяжёлом весе между Франческо Дамиани и белым южноафриканцем Джонни Дуплоем. Уступающий в весе итальянцу африканец попытался было вести бой за счёт маневренности и скоростной работы на дальней дистанции. Но это ему удавалось только до середины третьего раунда, когда массивный Дамиани достал его убойной трёхударной комбинацией в голову левый боковой-правый кросс-левый боковой. Дуплой завалился под канаты и не сумел подняться до окончания отсчёта рефери.

В декабре 1989 года Франческо провёл и первую защиту титула. Его соперником стал небитый аргентинец Даниэль Эдуардо Нето сумел продержаться против ударной мощи итальянца только неполных два раунда. После нескольких падений аргентинца встреча была остановлена.

Затем, проведя два нетитульных победных боя, в январе 1991 года Дамиани отправился проводить свою вторую защиту титула в США, в которой его соперником должен был стать чемпион сеульской Олимпиады 1988 года, на то время небитый американский проспект Рэй Мерсер. Несмотря на внешнюю неатлетичность и даже некоторую оплошность, которыми он всегда выделялся, Франческо боксировал для своего веса довольно быстро, грамотно и технично. Так, в бою против жёсткого и крепко бьющего Безжалостного Мерсера Дамиани действовал преимущественно с дистанции, подскакивая к сопернику, нанося ему несколько точных ударов и либо отходя назад, либо вваливаясь в клинч. Такая тактика приносила итальянцу успех. После восьмого раунда Франческо уверенно вёл на картах всех трёх боковых судей со счётом 79-73, 79-74 и 78-74. Но на исходе 9-го раунда произошло экстраординарное событие, которое редко случается в боксёрских поединках. Выброшенный Мерсером левый апперкот прошёл по касательной по фронтальной части лица Дамиани. Удар не попал по подбородку, но сильно сломал итальянцу нос. Франческо упал и не смог дальше продолжать бой не от потрясения, а от адской боли, которая сопровождает подобные повреждения. Таким образом Дамиани потерял свой чемпионский титул.

В своём следующем бою в ноябре 1991 года Франческо предоставился шанс провести бой за титул абсолютного чемпиона мира. Первоначально был намечен поединок между Майком Тайсоном и Эвандером Холифилдом, но Майк сломал во время тренировки ребро, и в качестве замены была выдвинута кандидатура Дамиани. Но затем и Франческо травмировался во время подготовки к бою, лишив себя таким образом возможности стать чемпионом мира по престижным версиям, и крупного гонорара. Как мы знаем, окончательной заменой для Холифилда в той схватке стал его соотечественник Берт Купер.

После этого Дамиани оставался на ринге ещё два года. Его двумя финальными боями стала победа по очкам над бывшим чемпионом мира Грегом Пейджем и поражение техническим нокаутом в восьмом раунде от будущего чемпиона мира Оливера Маккола. После проигрыша Атомному Быку Франческо решил повесить перчатки на гвоздь.

После бокса

Для широкой боксёрской общественности имя итальянского чемпиона всплыло в начале 2000-х: с 2002 по 2006 год Дамиани являлся вторым тренером национальной сборной Италии по любительскому боксу. Обучившись многим премудростям тренерской деятельности у возглавлявшего тогда итальянскую команду Назарено Мелы, Франческо сменил его на посту главного тренера сборной своей страны. Под руководством Дамиани итальянские аматоры добились очень хороших результатов на крупнейших международных соревнованиях. На чемпионате мира 2007 года в Чикаго золотых наград удостоились итальянские боксёры в двух самых тяжёлых весовых категориях — Клементе Руссо в весе до 91 кг и Роберто Каммарелле в весе свыше 91 кг. На Олимпиаде в Пекине в 2008 году в активе сборной Италии оказался полный комплект из трёх медалей разного достоинства: золото выиграл Каммарелле, серебро Руссо, а бронзы удостоился «мухач» Винченцо Пикарди. На домашнем же чемпионате мира 2009 года в Милане итальянская команда повторила свой чикагский успех — чемпионами мира стали супертяж Каммарелле и легковес Доменико Валентино.

Ссылки

• [boxrec.com/list_bouts.php?human_id=3748&cat=boxer Дамиани, Франческо] (англ.) — статистика профессиональных боёв на сайте BoxRec

Отрывок, характеризующий Дамиани, Франческо

– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]