Двустишие

Двустишие (дистишье) (от др.-греч. δίστιχον — двустишие) — простейшее строфическое образование из двух стихов, обычно скреплённых рифмой.

Особым видом нерифмованного двустишия является дистих. Ряд античных строф (гиппонактова строфа, архилохова, алкманова и др.) представлял собой двустишие. Ещё шире распространено двустишие в средневековой метрике — французские восьмисложники, немецкий четырёхударный стих куртуазного эпоса и т. д.

Примеры

К примеру, на двустишия распадается александрийский стих (шестистопный ямб):

Порода красоты лицу не придаёт:
В селе и в городе цветок равно цветёт.

— Александр Сумароков. «Дмитрий Самозванец»

Не удивительно, что двустишие бывает не только обычным, но и палиндромным рифмованным произведением. Вот примеры из палиндромной поэзии Айдына Ханмагомедова:

Он верба, но
она бревно.

Кит на фене ныне не фантик,
кит на море ныне романтик.

— Дистишья-рифмопалиндромы

Примечания

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Отрывок, характеризующий Двустишие

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.